Мисс Хаос
Шрифт:
– Ты что, заболела? – спросила я, приблизившись к ней.
Би заулыбалась с деланой радостью, и у меня засосало под ложечкой. Я сама столько раз сверкала фальшивой улыбкой, что на это не купилась. За показным весельем скрывалось отчаяние девушки, пытающейся скрыть, что она в беде.
– Что?… – начала я, но умолкла на полуслове. Свет дважды мигнул, объявляя о начале конкурса.
– На выход! – прочирикала Би и пулей вылетела из гримерки, заставив меня в замешательстве последовать за ней.
За кулисами мы выстроились в ряд. Поднялся занавес,
Выбрасывая ногу вперед, я незаметно поглядывала на Би. Из лучших побуждений, исключительно чтобы поддержать подругу.
Когда танцевальная часть выступления подошла к концу, из-за кулис выплыла грациозная Сара. У нее было не столь блистающее платье, как у нас, конкурсанток, но зато на ней красовалась лента «Мисс Пайн-Гроув» и диадема победительницы, полученная пять лет назад.
Откинув с плеч шелковистые черные волосы, Сара восторженно улыбнулась в зал.
– Всем добрый вечер! – сирописто протянула она, и ее голос отразился от стен зала. Не услышав ответа, она игриво склонила голову, и ее губы расплылись в еще более щедрой улыбке.
– Я сказала, всем добрый вечер! – вновь крикнула она. Уж если ты родился чирлидером, так чирлидером и умрешь. И в тот же момент я решила, прямо здесь и сейчас, что никогда, ни за что на свете не превращусь в Сару Плюми. И даже, может, в понедельник с утра первым делом сдам свою форму.
Получив от публики долгожданный ответ, Сара засияла от счастья. Взяла в руки стакан, что стоял на кафедре по такому случаю, и отпила воды, оставив на ободке ярко-красный след от помады.
– Ну что, народ, тогда поехали! – объявила она. – И для начала вам выпадет шанс познакомиться с нашими милыми леди! Потом будут конкурс талантов и конкурс вечерних нарядов. И, прежде чем мы с вами, почтенная публика, разойдемся по домам, одна из этих счастливиц получит корону «Мисс Пайн-Гроув»!
Зал разразился аплодисментами, и я подавила вздох. Впереди была целая ночь, а мне вдруг захотелось узнать, чем сейчас занимается Дэвид. Где он? Что делает? Сидит в комнате, слушает музыку, которая так меня доставала? Взгрустнется ль ему обо мне?
Завершила свой круг по сцене Ребекка Шоу, ответив на жутко оригинальный вопрос судьи: «Что бы ты сделала, если бы выиграла в лотерею?» И, хотя ее ответа я не услышала, могу с легкостью угадать, что это было нечто избитое вроде «Пущу на благотворительность». И лишь когда она порхнула в ряд возле меня, я вдруг спохватилась, что следующий выход – мой!
Отделившись от шеренги, я направилась в переднюю часть сцены. Тем временем Сара протараторила мое имя, возраст и имена родителей. Слепили софиты, улыбка примерзла к лицу, но я шла с гордо поднятой головой и расправленными плечами.
В первом ряду сидели бабули и папа с
Что он здесь делает? Мы встретились взглядами, и, несмотря на свет ламп, я уверенно вам заявляю, в его глазах тлел огонек, просвечивая сквозь темные очки. Дэвид весь скрючился в кресле.
Не исключено, что он все еще находился под впечатлением от нашей последней встречи, но точно утверждать не стану. Одно я знаю наверняка – когда я его увидела, сердце шарахнулось в груди, больно стукнув о ребра.
От волнения я чуть не прошла мимо микрофона. Но тут раздалось угрожающее шипение Сары, и я встала как вкопанная, пытаясь сориентироваться. Трясущимися руками я схватила микрофон, и раздался мерзкий писк.
Сара болезненно зажмурилась, не переставая улыбаться своей ослепительной улыбкой.
– Харпер, – с энтузиазмом прощебетала она, – вот твой вопрос от судей: если бы можно было изменить в жизни одну-единственную вещь, что бы ты выбрала?
Я тяжело сглотнула и вновь посмотрела на Дэвида. Из зала доносился шелест программок и фантиков от карамели. В глаза бил нестерпимый свет, и я всерьез опасалась, что начну дико потеть.
Впрочем, мой голос прозвучал с недюжинным спокойствием:
– Ничего.
Не удовлетворившись столь кратким ответом, Сара уточнила с нервным смешком:
– Ничуточки?
Дэвид смотрел на меня, не отводя взгляда, даже слегка выпрямившись. Зрительный зал был набит битком, но в тот момент для меня существовал лишь он.
– Ничего. Конечно, не все в моей жизни прошло гладко. Выпадало такое, что и врагу не пожелаешь, и, возможно, порою хотелось, чтобы получилось иначе. Но я все равно не стала бы ничего менять, несмотря ни на что.
Мои слова эхом прокатились по залу, но предназначались они лишь Дэвиду. Он улыбнулся, а я улыбнулась в ответ, и мне стало легко до головокружения. Произнеся это вслух, я все про себя поняла. И когда в душе наступила ясность, мне больше всего захотелось спуститься сейчас с этой сцены, пойти к Дэвиду и все между нами исправить.
Тут Сара переливчато хохотнула и сказала:
– Ну что же, Харпер, ваш ответ засчитан, спасибо.
Я вернулась в ряд конкурсанток, заняв свое место возле Би. Та обернулась ко мне, и что-то странное промелькнуло в ее лице. Она поджала губы, пристально посмотрела на меня и как ни в чем не бывало обратила взгляд в зал.
Дальше был конкурс талантов. Девчонки разошлись по гримеркам, а я задержалась за кулисами. Может, уйти? Скажу Саре, что заболела. Вряд ли она станет препятствовать – кому понравится, если одна из конкурсанток зальет сцену рвотой?
Меня тянуло в зрительный зал. Найти Дэвида, схватить его в охапку и смыться отсюда ко всем чертям.
Но тут Би подхватила меня под руку, выведя из задумчивости.
– Ну, что прохлаждаешься? Пора переодеваться.
– Я вообще-то подумываю смыться, – шепнула я ей на ухо. Мимо нас промчалась Ребекка в розовой балетной пачке. – Мне нехорошо.