Мисс Хрю
Шрифт:
Однако в результате сложных интриг и подкупов на последних выборах большинство в сенате получили лево-правые, окончательно посрамив своих противников во главе с их лидером - сенатором Портфеллером.
Но кто бы мог подумать, что дело зайдет так далеко и даже знаменитому Портфеллеру придется искать убежища на старой свалке!
– Минуточку, сэр!
– сказал Генри.
– Тут, рядом, валяются предвыборные плакаты. Я проверю.
Генри обогнул две-три кучи мусора и очутился прямо перед громадным железным щитом, с которого
"Голосуйте за друга народа Гарри Портфеллера!
– призывал плакат. Только наш Гарри сможет научить вас шагать по жизни правильно, с правой ноги!"
А почти рядом, на ветхом ящике, жалобно поскрипывающем от непривычной тяжести, стоял во весь рост живехонький, хотя и похожий на гранитный монумент, сам друг народа. Это было зрелище величественное и захватывающее. И вряд ли вызовет удивление, что уже через полчаса после самоводружения монумента рядом с ним стояло десятка два самых пожилых и самых юных жителей Города Улыбок и с восхищением глазело на полную достоинства фигуру сенатора.
– Рэд, - сказал тихо Генри, - мчись к "Бриллиантовой конуре". Может быть, придется "запускать кота на орбиту". Возьми Ноя, а Лиз пусть останется. В случае чего она подаст сигнал.
– Да, сэр, - вернувшись к Портфеллеру, который продолжал стоять на ящике, сказал Генри Кларк, - это именно вы, сэр Рад нашей встрече! Так почему же бастуют сенаторы?
– Видите ли, леди и джентльмены, - тоном опытного оратора начал Портфеллер, - лево-правое большинство сената хочет сегодня протащить закон Шкафта. Вы знакомы с этим законопроектом?
– Конечно, - сказал Генри.
– Он запрещает рабочим бастовать. Если кто-нибудь попытается, то его будут сажать в тюрьму.
– Я, как друг народа, - громко произнес Портфеллер, - не могу голосовать за этот закон! Мои избиратели никогда бы мне этого не простили!
– Все ясно, сэр, - сказал Генри.
– Что именно?
– удивился Портфеллер.
– Что именно вам ясно?
– Сегодня же заседание сената!
– догадливо улыбнулся Генри - А вы не хотите на нем присутствовать, чтобы не участвовать в этом грязном голосовании. Если лево-правые примут закон, это произойдет без вас. Это благородно, сэр!
– Вы совершенно точно обрисовали обстановку в государстве, - поклонился Портфеллер - Если зал будет полупуст, заседание не состоится. Поэтому мы забастовали. Мы - это я и мои друзья сенаторы. Нас ищет полиция и депутаты лево-правой, которые хотят нас силой затащить в сенат. Но мы не дадимся. Мы против насилия!
– Так слезайте же, сенатор!
– испуганно произнесла ближайшая старушка.
– Ведь так, на ящике, вас наверняка заметят с шоссе.
– Прятаться тоже не в моих принципах!
– гордо сказал сенатор.
– Мы живем, слава богу, в свободной стране, а не где-нибудь за стальным занавесом. Никто не заставит
Генри поглядел на торчащую в стороне рекламу авиакомпаний. Лиз уже сидела на ее вершине.
– Послушайте, сэр, - спросил Генри, - а может быть, вы хотите, чтобы вас силой привели на заседание?
– Что вы говорите!
– возмутился Портфеллер.
– Я друг народа!
– Это мы слышали, - отмахнулся Генри.
– Но тогда ваш визит к нам можно считать историческим.
– Генри повернулся к землякам: - Леди и джентльмены, в этот трудный для себя день наш сенатор решил оказаться среди избирателей. Гип-гип!
– Гип-гип!
– подхватило несколько голосов.
Портфеллер церемонно поклонился во все стороны, отчего ящик под его ногами заскрипел еще жалобнее.
– Сейчас нашего дорогого сенатора, не дай бог, приметят и препроводят в сенат, - продолжал Генри.
– Но наш верный друг мистер Портфеллер будет ни при чем.
Избиратели увидят, как его силой повлекут на это заседание Но не в его принципах сопротивляться насилию. И закон Шкафта будет принят, и доверие избирателей сохранено!
Тут наконец до горделиво озирающегося сенатора дошел смысл иронических намеков Кларка, давно уже понятых публикой.
Портфеллер несколько минут хлопал глазами, а затем завопил:
– Не слушайте этого смутьяна, дорогие мои!
– Он проникновенно прижимал толстенькие ручки к груди.
– Я всегда с вами! Мои беды - ваши беды!
– Лучше, если бы было наоборот, - резюмировал Генри, - наши беды пусть будут вашими! Оставайтесь жить с нами здесь, а ваш особняк в Адбурге отдайте под жилье рабочим...
– Он красный, клянусь богом!
– воскликнул Портфеллер, воззрившись на Генри.
– Эти бунтовщики везде! Опасайтесь их, дорогие мои друзья!
В этот драматический момент неожиданно раздался громкий свист. Это Лиз, по всем правилам мальчишеского братства засунув пальцы в рот, подала сигнал. У поворота на шоссе остановилось несколько машин.
– Друзья, полиция!
– крикнул Генри. Избиратели исчезли, словно провалились сквозь свалочную труху.
Портфеллер, убедившись, что его белый костюм давно уже примечен молодчиками Шизофра, облегченно вздохнул и с неожиданной для себя легкостью соскочил с ящика.
Лиз быстро сползла с рекламного щита. Это тоже служило сигналом: через несколько минут Рэд и Ной должны были провести отвлекающую операцию, известную нам под названием "запуск кота на орбиту". Генри одобрительно кивал головой.
– Вы, мистер...
– сказал Портфеллер Кларку.
– Простите, к сожалению, не знаю вашего имени...
– Просто избиратель, - уточнил Генри.
– Так вот: чтобы вам не оказаться просто арестантом, - по-отечески нежно сказал Портфеллер, - выбросьте из головы всю эту агитационную чепуху!