Мисс Марпл из коммуналки
Шрифт:
– В Третьяковскую галерею, я думаю, мы сегодня не пойдем, – сказала Настя после церемонно-смущенных приветствий. – На свидание с картинами я хочу сходить в одиночестве.
– Тогда куда направимся? – наморщил ум браток.
– А поедемте в парк, – улыбнулась девушка. – Я никогда не каталась на настоящих американских горках…
– Отличная идея! – одобрил Роман и распахнул перед гостьей столицы переднюю дверцу джипа. – Прошу!
– В пробках застрянем, – вредно, не удержавшись
– Что вы, Алеша! – примирительно воскликнула Анастасия. – Побывать в Москве и не застрять в ее знаменитых пробках – право, обидно. Ведь это же тоже приключение! Правда?
Боксер помог прекрасному видению забраться в высоченную машину, склонился над пассажиркой и следующим своим текстом сразил лейтенанта наповал:
– Эх, Настя, зря я вчера весь вечер на сайте Третьяковки провисел… Не получилось. Поразить вас глубиной познаний. – Усмехнулся, посмотрел на участкового и подмигнул правым глазом.
Алеша прямо помертвел. Лишь только истинный влюбленный поймет, какое это горе – увидеть в сопернике не только достойного, но и превосходящего по всем параметрам противника. Превосходящего по стилю, выдержке, способности посмеяться над собой и, разумеется, финансам.
Сам бы Алеша так не смог. Он тоже с раннего утра повис на том же сайте, вызубрил краткую справку по каждой знаменитой картине, но в жизни не признался бы, что минуты полторы заучивал фамилию Куинджи… Он собирался выступать по галерее гидом.
А получилось бы – глупцом.
Понурый и мрачный Бубенцов сидел на заднем сиденье и только усилиями Настеньки участвовал в общем разговоре.
А дальше – хуже.
В парке аттракционов отставной боксер вел себя совершеннейшим Гаруном аль-Рашидом, выбравшимся в подвластный ему город в секретном наряде похоронного агента. В совершенно свинской манере этот бойцовский халиф покупал везде билеты. Причем делал это так ненавязчиво и ловко – всегда оказывался первым у билетных касс, – что Бубенцову оставалось бы только драться за честь купить билетик для прекрасной дамы. Боксер опережал везде, а драться было глупо.
Бубенцов получил от соперника два билетика на американские горки, удивленно вскинул брови и получил ответ-апперкот:
– Терпеть не могу болтанку. Прокатитесь вы, мой друг.
Улыбнулся Настеньке и покровительственным шлепком по спине направил лейтенанта к турникету.
Как добрый снисходительный дядюшка, наблюдающий за шалостями неразумных детишек, он облокотился об ограждение и сделал им ручкой, когда возбужденная, раскрасневшаяся Настасья помахала ему из кабинки обеими ладошками.
Бубенцов горел по всем позициям. Положения не спасало даже то,
Потом был ресторан. В котором, вручая лейтенанту карту вин, Гарун заметил:
– Так, друзья, одно условие. Пригласил вас сюда я, значит, и плачу – я. – И, посмотрев на Алексея, с серьезно-шутливой грозностью добавил: – Возражения не принимаются.
К чести господина лейтенанта, надо добавить, что возражать он все-таки пытался. Когда Настенька улизнула к умывальнику, оттереть капельку соуса от шарфа-палантина.
Боксер посмотрел на милиционера без всякой издевки или высокомерия и очень спокойно произнес:
– Алексей, вот только не надо устраивать глупых сцен перед официантом. Договорились? По счету расплачивается пригласивший. Это правило, и не нам его менять.
Благородство соперника размазало Алешу, как картофельное пюре по блюду. Тонким слоем, по всему кругу.
Он даже не притронулся к фужеру с шампанским. В глазах стояли цифры из столбца в карте вин…
В глазах могли бы стоять даже слезы.
От унижения, которого не было; от счастья, которого не случилось…
И состояния этого не поправили даже слова Анастасии, сказанные ею у подъезда:
– Спасибо вам, Алеша и Роман. – Голосок ангела даже завибрировал от искренности чувств. – Спасибо. Такого удовольствия от прогулки я не получала уже много лет.
– Устала? – улыбнулся боксер.
– Очень! Но это от переизбытка впечатлений. Простите, что не приглашаю вас подняться на чашку чаю… Тетя Соня неважно себя чувствует с утра… До свидания. – Она легонько дотронулась до рукава каждого из кавалеров, еще раз поблагодарила их глазами и скрылась в подъезде.
Роман протянул ладонь участковому – тот вяло ее пожал – сел в джип и умчался прочь.
Алеша остался один под начинающим накрапывать дождем.
Утром дождь пошел сильнее.
Бубенцова вызвали на участок, в квартиру, где произошел вооруженный налет с мордобоем.
Позже оказалось, что никакого налета не было. Сын хозяев – прыщавый субтильный недоросль – случайно пальнул вверх из папиной двустволки, сшиб на фиг хрустальную люстру и не нашел ничего лучшего как объявить себя любимого потерпевшим.
Для жалобности вида и общей целостности картины даже лбом о дверной косяк треснулся…
Приехавшие срочно с дачи родители обещали недоросля выпороть.
…Алеша брел через дворы и пытался изобрести достойный повод для визита в сороковую квартиру.