Мисс Марпл в Вест-Индии
Шрифт:
— Ты хочешь сказать, что у тебя бывают провалы в памяти?
— Я думаю, да. Иногда бывает, что, скажем, в пять часов я… я никак не могу вспомнить, что было с половины второго или третьего.
— О, дорогая моя, ты просто не высыпаешься и дремлешь на ходу.
— Нет, — сказала Молли, — это совсем не так, потому что, видите ли, когда это проходит, это не то, как если бы я просто задремала. Я оказываюсь в другом месте. Иногда на мне надето что-то совсем другое, иногда я вроде бы что-то делаю, даже разговариваю с кем-то
Эвелин была совершенно потрясена.
— Но, Молли, дорогая, если это так, то тебе нужно показаться врачу.
— Я не хочу идти к врачу, не хочу, я к нему близко не подойду!
Эвелин посмотрела ей в лицо и взяла руки девушки в свои.
— Может быть, ты боишься из-за чепухи, Молли. Ты же знаешь, что любые нервные расстройства совершенно неопасны. Любой врач довольно скоро переубедит тебя.
— Он не сможет. А если он скажет, что у меня и правда что-нибудь серьезное?
— Ну почему у тебя должно быть что-нибудь серьезное?
— А потому, — начала Молли и замолчала: — нет никаких причин, я понимаю, — сказала она.
— А не мог бы кто-нибудь из твоей семьи… У тебя ведь есть семья: мать или сестры? Не мог бы кто-нибудь из них сюда приехать?
— Я не вижусь с моей матерью и никогда не буду. У меня есть сестры. Они, правда, замужем, но, наверное, смогли бы приехать, если я попрошу. Но я не хочу! Мне никто не нужен, кроме Тима!
— А ты говорила с Тимом? Он знает об этом?
— В общем-то, нет, — ответила Молли, — но он все время наблюдает за мной и очень тревожится, словно пытается помочь или защитить. Но если он пытается, значит, так и нужно. Мне ведь нужна защита, верно?
— Я думаю, многое может быть одним воображением, но я точно уверена, что ты должна показаться врачу.
— Старому Грэму? Но он не особо хороший врач.
— Но ведь на острове есть и другие врачи.
— Да все и так в порядке, правда, — сказала Молли. — Просто думать об этом не нужно. Я уверена, как вы и сказали, что все это одно воображение. О, господи, как поздно!.. Мне нужно быть уже в зале. Я… я должна немедленно вернуться.
Она почти с неприязнью посмотрела на Эвелин Хиллингдон и поспешно скрылась из виду. Эвелин долго смотрела ей вслед.
Глава 12
Длинные тени прошлого
— Эй, парень, я думаю, что я кое-что знаю.
— О чем это ты говоришь, Виктория?
— Я знаю кое-что. А это значит деньги. Большие деньги.
— Смотри, девочка, будь осторожна. Сама не впутайся. Может, я лучше разберу, что к чему.
Виктория засмеялась грудным довольным смехом.
— Ты жди и смотри, — сказала она. — Я уж не дам маху. Это деньги, парень, большие деньги. Кое-что я вижу, кое о чем догадываюсь. И я думаю, что догадка у меня верная.
И опять раскатился
— Эвелин…
— Да?
Эвелин ответила машинально, не глядя на мужа.
— Эвелин, что ты скажешь, если мы бросим все это и вернемся домой в Англию?
Она расчесывала свои короткие темные волосы и сейчас же, резко отведя руку, обернулась к нему:
— Ты хочешь сказать… Но мы ведь только что приехали. Мы пробыли на островах от силы недели три.
— Я знаю, но что ты на это скажешь?
Ее глаза испытующе и недоверчиво следили за ним.
— Ты в самом деле хочешь вернуться домой в Англию?
— Да.
— Оставив Лаки?
Он болезненно поморщился.
— Полагаю, ты все время знала, что это… продолжается?
— Да. Превосходно знала.
— Ты ни разу ничего не сказала.
— А зачем? Все это у нас уже было несколько лет назад. Мы оба не захотели разрыва. Мы решили, что будем жить раздельно, но на людях не подавать виду, — и она прибавила прежде, чем он смог ответить: — Но почему ты решил вернуться именно сейчас?
— Потому, что я вот-вот сорвусь! Эвелин, я не могу здесь больше торчать, не могу!
Уравновешенный Эдвард Хиллингдон был теперь на себя не похож. Он задыхался, руки его тряслись, а спокойное, обычно бесстрастное лицо казалось перекошенным от боли.
— Бога ради, Эдвард, что случилось?
— Ничего. Я просто хочу убраться отсюда.
— Ты безумно любил Лаки, и теперь это кончилось? Ты об этом говоришь?
— Да… Не думаю, что и ты будешь вечно чувствовать одно и то же.
— О, давай не будем сейчас об этом. Я хочу понять, Эдвард, что тебя так сильно расстраивает.
— Я особенно и не расстроен.
— Но на тебе лица нет. Почему?
— Разве не ясно?
— Нет, не ясно, — сказала Эвелин. — Давай говорить без обиняков. У тебя была интрижка с женщиной. Это случается довольно часто. Теперь это кончилось. Или нет? Может, с ее стороны еще не все кончено? Я часто думала, знает ли об этом Грег.
— Не знаю, — сказал Эдвард. — Он никогда ничего не говорит и с виду кажется вполне дружелюбным.
— Мужчины бывают невероятно бестолковы, — задумчиво проговорила Эвелин. — А, кстати, возможно, у Грега есть интерес на стороне…
— Он ведь приставал к тебе, разве нет? — сказал Эдвард. — Ответь мне. Я знаю, что приставал.
— А, да, — небрежно сказала Эвелин, — но ведь он липнет ко всем подряд. Это же Грег. На самом деле, как я понимаю, это все ровным счетом ничего не значит. Он просто доказывает свои мужские достоинства.
— Ты им увлечена? Я ведь чувствую, Эвелин.
— Грегом? Я его обожаю, и он меня забавляет. Он верный друг.
— И это все? Хотел бы я тебе верить.
— Я не могу понять, какое тебе до этого дело, — сухо сказала Эвелин.