Мисс Петтигрю живет одним днем
Шрифт:
«Я подожду, — тупо подумала мисс Петтигрю, — еще три минуты. Пусть минутная стрелка переместится еще на три деления, и тогда я заговорю. Разве я не имею права на три минуты счастья?»
Она отчаянно молилась о новом стуке в дверь. Стук в дверь мисс Лафосс возвещал о новом приключении. Это был совсем не такой дом, где за дверной молоток берется мясник, пекарь или электрик. Стук в дверь мисс Лафосс предвещал волнение, драму или новый кризис. Ах, если бы Господь был так добр и явил чудо, которое задержит ее здесь на весь день, чтобы показать, какой может быть настоящая жизнь. Чтобы в дальнейшей череде унылых и серых будней она, мисс Петтигрю,
Но чудес не бывает. Часы тикали в полной тишине. Три минуты истекли. Мисс Петтигрю, всегда честная даже сама с собой, выпрямилась на стуле. Она крепче стиснула руки. Помимо воли ее лицо приняло жалкое и безнадежное выражение.
— Теперь о деле, — смело начала мисс Петтигрю. — Я думаю, нам следует условиться. Насчет моей…
Мисс Лафосс со вздохом отвлеклась от своей мечты и рассеянно улыбнулась мисс Петтигрю.
— Я думала о Майкле, — призналась она.
— О Майкле! — воскликнула мисс Петтигрю.
Мисс Лафосс стыдливо кивнула.
— Меня он не волнует, — честно призналась она, — но женщина всегда испытывает немного сентиментальное чувство к человеку, который хочет жениться на ней, даже если не собирается за него замуж и считает его ужасным. Неважно, кто он и что он, но он сразу становится не таким, как все остальные мужчины. Я полагаю, — глубокомысленно заключила мисс Лафосс, — это считается большим комплиментом и льстит женскому самолюбию.
Мисс Петтигрю не нравился Майкл. Она не хотела, чтобы мисс Лафосс выходила за него. Конечно, брак был бы для нее лучшей гарантией будущего, но она не желала для мисс Лафосс обычного брака. Она мечтала о чем-то счастливом, блестящем и романтическом. Ей было больно думать, что мисс Лафосс может кануть в глухое провинциальное бытие, даже если оно обещает ей покой и безопасность. И она была уверена, что Майкл является воплощением всех этих унылых сторон жизни.
— Я предполагаю, — в голосе мисс Петтигрю звучали одновременно сомнение и надежда, — его не ждет титул баронета, или богатое наследство или что-то подобное?
— О, нет, — весело сказала мисс Лафосс. — Ничего подобного. Только не Майкл.
— Я так и думала, — с сожалением произнесла мисс Петтигрю.
— У его отца была рыбная лавка в Бирмингеме, — пояснила мисс Лафосс, — а мать была портнихой. Он отправился на юг, когда ему исполнилось шестнадцать лет. Он, как говорится, сделал себя сам.
— Понимаю, — сказала совершенно разочарованная мисс Петтигрю.
Она уже терпеть не могла Майкла. Она знала, насколько зашорены и подчинены условностям эти «самодельные люди». Она вспомнила мистера Сапфиша из Фалбэри. Презренный человек без корней и родословной, изо всех сил цепляющийся за статус своей новоявленной респектабельности. Опасающийся хоть на шаг отойти от проторенных путей. Живущий в страхе перед малейшей свободой выбора. Мисс Петтигрю насквозь видела его трусливую душонку за доспехами запретов общественного мнения. Он получит в руки жар-птицу и что дальше? Страх сплетен и людских пересудов. «Его жена, вы знаете…». Его бдительный взор будет следить за каждым движением жены. Бедная миссис Сапфиш! Он сокрушит свободный дух мисс Лафосс и сломает ее крылья.
«О, только не Майкл! — взмолилась про себя мисс Петтигрю. — Должен быть еще кто-нибудь».
— Разве нет кого-нибудь еще, кто хотел бы жениться на вас? — с надеждой спросила мисс Петтигрю.
Лицо мисс Лафосс просветлело. Разговор
— Ну, еще есть Дик, — услужливо подсказала она, — но у него совсем нет денег. Он репортер, а журналисты почти ничего не зарабатывают.
— Нет смысла, — твердо заявила мисс Петтигрю.
— И есть Уилфред, но у него двое детей с Дейзи ла Рю, и я думаю, что ему следует жениться на ней.
— Несомненно, — согласилась мисс Петтигрю, шокированная, но заинтересованная.
— Думаю, он так и сделает, как только получит отставку у меня. Он очень любит Джейн и Джеймса.
— Бедные детки! — сказала взбудораженная мисс Петтигрю.
— Стало быть, мы вычеркиваем Уилфреда, — произнесла мисс Лафосс с великолепным великодушием.
— И больше никого? — разочарованно спросила мисс Петтигрю.
— Ну, я бы так не сказала. Не сейчас. Я имею в виду, что в последнее время не занимаюсь всерьез этим вопросом.
— Ну, — сказала мисс Петтигрю с невольным сожалением, — я еще не видела Майкла…
Взгляд мисс Лафосс обратился к циферблату.
— Боже мой! — выдохнула она. — Посмотрите на часы. Уже пятнадцать минут второго. Вы, должно быть, проголодались.
Она стремительно повернулась к мисс Петтигрю.
— Ну, пожалуйста! Вы говорили, что можете остаться. У вас ведь нет других дел, правда? Я так не люблю обедать в одиночестве.
Мисс Петтигрю откинулась назад, чувствуя блаженное головокружение.
— О, нет, — сказала она счастливым голосом, — у меня нет других дел. Я с удовольствием пообедаю с вами. Сегодня я совершенно свободна.
Глава 5
13:17–15:13
Они решили обедать дома, и мисс Петтигрю приготовила обед. В кладовой обнаружились остатки холодной курицы. Холодная курица с обществе мисс Лафосс была вершиной роскоши. Кроме того, мисс Лафосс открыла бутылку Liebfraumilch [3] и заставила выпить. Мисс Петтигрю потягивала вино медленно и осторожно, стараясь убедить себя, что это маленькое безрассудство не повлечет за собой каких-либо негативных последствий.
3
Либфраумильх (нем. Liebfraumilch) — полусладкое белое немецкое вино, которое производится, в основном на экспорт, в регионах Рейнгессен, Пфальц, Рейнгау и Наэ. Название вина — это немецкое слово, которое буквально означает «молоко Богородицы» («молоко Богоматери»). Часто неправильно переводится как «молоко любимой женщины». Оригинальное немецкое написание слова Liebfrauenmilch дано вину, произведенному из виноградников церкви Liebfrauenkirche или Богоматери в земле Рейнланд-Пфальц города Вормс с 18-го века. Написание Liebfraumilch чаще встречается на этикетках экспортированного вина.
Они уже пили кофе в уютном молчании, когда раздался звонок. Мисс Петтигрю настороженно посмотрела в сторону двери. Короткая передышка закончилась. Она дернулась, чтобы подняться, но мисс Лафосс опередила ее. Она открыла дверь и внесла в гостиную коробку, содержащую огромную охапку алых роз.
— О, как мило! — ахнула мисс Петтигрю.
Мисс Лафосс достала карточку.
«До завтра» — прочитала она, — Ник.
— Ник! — произнесла мисс Петтигрю безжизненным голосом.
— Ник! — восторженно повторила мисс Лафосс. — О, дорогой!