Мисс Питт, или Ваша личная заноза
Шрифт:
Оставшись незамеченной и неузнанной, я вошла в коридор и направилась к нужной двери с намерением узнать, что за птица эта Эмалия и зачем ее водили к боссу. Однако ничего узнать не успела: просто прошла сквозь царство тканей и моделей, где шла примерка новой коллекции от кутюрье, и ступила в пространство, наполненное стрекотанием швейных машинок, щелчками ножниц, жужжанием утюгов и перестуком коклюшек кружевниц. Младшего Вайзера нашла не сразу, и то лишь благодаря швее, которую оторвала от работы.
Услышав, кого я ищу, девушка предложила
Как оказалось, Перини, он же Вайзер, он же Николас Эбенитович, создавал шедевры в отдельном кабинете. Просторном и совершенно пустом, открытом для света, воздуха и, возможно, вдохновения.
Вампира я нашла висящим вниз головой в самом центре этой пустоты, и вид у него был какой-то больной. Растрепанный, расстегнутый, крылья висят безвольные и как бы поникшие, одни глаза горят… ярко-алым светом. Благодаря этой красноте синяки от недосыпа уже не так заметны.
– Николас? – позвала я и, поймав его взгляд, ощутимо вздрогнула. – С вами все в порядке?
В ответ – напряженное молчание и ухмылка, а затем улыбка. Красивая, широкая, клыкастая. Мне сразу стало не по себе.
– Я помешала? – Глупый вопрос, но чего не скажешь, чтобы разрядить обстановку. – Простите, если что, но ваш брат…
– Пош-ш-ш, – отозвался вампир.
– Нет-нет. Вайзер, Альхар Эбенитович Вайзер, – поправила я, стараясь коротко сообщить о цели своего визита. – Так вот… он очень просил в срочном порядке забрать его костюм и платье для его спутницы. Костюм черный, а платье…
– Ш-ш-ла… – вновь издал кутюрье, явно подсказывая мне что-то.
– Нет. Тоже черное. – Я выудила из сумочки записку босса и подошла к гению от-кутюр, чтобы продемонстрировать карточку. – Вот, черным по белому…
– Во-о-н! – воскликнул Николас, даже не думая спуститься и поговорить со мной по-человечески, а не вверх тормашками.
– Что «вон»? – Я остановилась в трех метрах от вампира и оглянулась. Абсолютно пустая белоснежная комната с огромным панорамным окном, растянувшимся на две стены. Вешалок с чехлами нет, платья и костюма не наблюдается. – Вам что-то нужно принести? – предположила первое пришедшее в голову.
– Во-он, – повторил он, – отсю-ю… сю-ю… отсюда-а-а…
– А, отсюда не видно? Нужно к вам подойти? – по-своему поняла я и шагнула ближе. Зря шагнула: наступила на крыло. Раздались тихий хруст, затем – тихий рык… и вот что удивительно: кутюрье мгновенно вышел из своей прострации-медитации, плавным движением соскользнул на пол и оказался стоящим вплотную ко мне.
– Опаньки! – прошептала я, разглядев
А тут я стою к нему вплотную и даже прижимаюсь! Вернее, это младший Вайзер прижимает меня к себе и с шипением склоняет голову.
– Я предупреждал, я просил, прогонял…
– Э-э-э, что это вы делаете? Николас! – забилась я в его когтистых руках. Тщетно! Силы не равны, а суточная норма ведьминской капли давно израсходована.
– Сама напр-рр-осилась, – зарычал он, утыкаясь носом в мою шею и скользя им от ушка к плечу. И тут не то что юность – вся жизнь перед глазами промелькнет, напомнив, что мною встречено лишь двадцать три весны. Ну ладно, почти двадцать четыре, но это еще не повод себя на растерзание отдавать!
Подумав так, я сделала то, чего ни одной приличной девушке делать не стоит: ущипнула припадочного пониже спины.
Эффект был потрясающий! Вампир отскочил, и не в сторону, а вверх, хорошенько стукнулся о потолок, затем шмякнулся на пол и затих. Крылья, когти и клыки исчезли, остался только растрепанный кутюрье, которого, с виду, хорошенько избили. И вроде бы сам полез, сам стукнулся, сам и виноват, но в душу уже закрались сомнения, а вместе с ними и чувство вины. Вдруг меня в нападении обвинят? Посадить не посадят, но в личное дело пометку внесут!
Все так же в пальто, со шляпкой, сумкой и перчатками в руках я вылетела из кабинета младшего Вайзера и потревожила знакомую швею, чтобы узнать, где хранятся аптечка и успокоительные настои. Несколько озадаченно она посмотрела вначале на меня, затем на дверь, из которой я выскочила, и побледнела.
– Та-а-ам, – указала направление и побледнела еще сильней, когда посмотрела на мою распавшуюся прическу и избежавшую укуса шею. В отличие от мастерицы я, увидев разорванный ворот своего платья, ни бледнеть, ни краснеть не стала: повторно вспомнила об избитом кутюрье и поспешила оказать ему первую помощь. Но не успела я заговорить настой спокойствия, как Николас явился на своих двоих.
– Колдуете?
– А?.. Вы! – Его вкрадчивый голос и кроткий взгляд настолько меня изумили, что я чуть не облила его настоем. – Уже пришли в себя? Но вы же там, и…
– Спасибо, все хорошо, – ответил он, вновь напоминая мне того галантного и сдержанного вампира, который просил иголки и нитки для шитья. Причесанный, умытый, отутюженный, накрахмаленный, сдержанный. Красивый, конечно, но глаз заплыл, губа рассечена, на скуле – внушительного размера ссадина.
– Уверены? – Я с сомнением посмотрела на его боевые отметины.