Мисс Силвер вмешивается
Шрифт:
— Мисс Роуленд поселилась в квартире на верхнем этаже примерно месяц назад. Она актриса.
— Молодая?
— Лет двадцать пять или двадцать шесть — возможно чуть больше. Она очень хорошенькая.
— Как она выглядит?
— Золотистые волосы, голубые глаза, стройная фигура.
Джайлс рассмеялся.
— Совершенная блондинка — из тех, которых предпочитают джентльмены. Это не мой стиль, дорогая.
— Она очень красивая, — сказала Мид в приступе великодушия. — И… ты не должен называть меня «дорогая».
— Почему?
— Потому что ты так обо мне не думаешь —
Он снова засмеялся.
— Перерыв на закуски. Вон идет официант. Десерт выглядит ужасающе. На твоем месте я бы предпочел сыр. Мы оба закажем сыр. Серьезная пища лучше способствует разрешению маленькой этической проблемы, нежели безвкусное желе или каменные пирожки. Кажется, это настоящей чеддер — одна из вещей, которые я не забыл. А теперь, когда мы снова одни, объясни, почему я не должен называть тебя «дорогая».
Мид опустила глаза.
— Я уже объяснила: потому что ты так не думаешь.
Джайлс намазывал печенье маслом.
— Ты пытаешься читать мысли? Если так, то это у тебя не получается. Займись чем-нибудь полегче — например, попробуй определить, это масло или маргарин? Выглядит как масло, а на вкус как маргарин.
— Возможно, так оно и есть — серединка на половинку.
— Может быть. — Он склонился над столом и посмотрел ей в глаза. — Серединка на половинку, дорогая.
Сердце Мид затрепетало. Она должна подыгрывать Джайлсу, делая это легко и беспечно. Конечно, было бы приятно вернуться в те дни, когда их любовь только зарождалась. Джайлс пытался делать именно это, и Мид внезапно поняла, что тоже способна начать все сначала.
— Полбуханки хлеба лучше, чем его отсутствие, верно? Вскоре мы сможем полакомиться пирогом, а пока что давай выясним один интересный момент — помолвлены мы или нет. Если да, то я, безусловно, могу называть тебя «дорогая», а ты тоже могла бы обращаться ко мне поласковее, чем просто «Джайлс». А если нет, то почему? Я имею в виду, кто разорвал помолвку? Ты? Очевидно, нет — в противном случае ты бы сейчас не проводила со мной время и не носила бы траур, думая, что я мертв. Выходит, ее разорвал я?
Мид больше не могла смотреть ему в глаза. Ей хотелось смеяться и плакать в его объятиях.
— Разве помолвка не разорвалась сама собой, когда ты потерял память? — произнесла она тихим дрожащим голосом.
— Конечно нет! Ты ведь не забываешь о вещах, когда уничтожаешь их. Если бы мы были женаты, нас ведь не развело бы то, что меня шарахнуло по голове, не так ли? Рад, что ты это понимаешь. Точно так же случившееся со мной не разрывает нашей помолвки. Если ты хочешь, чтобы я перестал называть тебя «дорогая», тебе придется разорвать ее самой.
— Или тебе.
— Дорогая, чего ради мне это делать? Я вполне удовлетворен нынешней ситуацией. Кстати, я не подарил тебе кольцо?
Она покачала головой:
— Нет.
— Скупость? Или отсутствие времени? Когда именно мы обручились?
— В день отплытия, — напомнила Мид.
— Как прозаично — не осталось времени ни на что! Но это снимает с меня подозрения в скупости. Хотя жаль, что у тебя нет кольца, — ты могла бы протянуть его мне через стол и сказать:
Мид не смогла сдержать смех:
— Я еще могу это сказать.
— Надеюсь, ты этого не скажешь, пока мы не выпьем кофе? Знаешь, у меня отличная идея. Мы вернемся в город, купим тебе кольцо, и тогда ты сможешь разорвать помолвку со всеми общепринятыми церемониями. Как тебе это?
— Чистое безумие, — отозвалась Мид.
— «Dulce est desipere in loco» [16] . В широком смысле слова, это означает «Делу время, потехе час». Ладно, не будем пить кофе — он здесь наверняка гнусный. Какое кольцо ты предпочитаешь — с изумрудом, сапфиром, рубином или бриллиантом?
16
Приятно вовремя позабавиться (лат.). Горации, «Оды», 4, 12, 28.
Мид зашлась от хохота.
— О, Джайлс, какой же ты дурачок! — с трудом выговорила она.
Глава 9
В тот день произошло несколько происшествий. Ни одно из них тогда не казалось особенно значительным, но в возникшей позднее картине событий каждому было суждено занять свое место. Это напоминало переплетение нитей в гобелене: светлые тона для веселых сцен, темные — для мрачных, красные — для крови, а черные — для тени, которой предстояло опуститься на Ванделер-хаус и всех его обитателей. Ни одна нить сама по себе не имела значения, но, сплетаясь друг с другом, они создавали рисунок.
Миссис Андервуд упаковывала посылки под бдительным взглядом мисс Миддлтон, которая не давала ни малейшей возможности подумать о Кэроле Роуленд.
— Нет-нет, миссис Андервуд, так не годится. Боюсь, этот узел соскользнет.
Невыносимая женщина! Мейбл Андервуд надеялась, что Мид будет ей благодарна и что она хорошо проведет время с Джайлсом Армитиджем. Этот красивый молодой человек был бы для нее превосходной партией. Лишь бы только ничего не случилось. Это злосчастное письмо… «Как мне раздобыть денег, чтобы Годфри об этом не знал? Мои драгоценности не стоят и двух пенсов… И нанять мисс Силвер я тоже не могу себе позволить. Кроме того, что она может сделать? Что, если они не станут ждать и все расскажут Годфри? Я должна найти какой-то выход. Если в сумочке Кэролы Роуленд действительно было мое письмо… Кто знает, такой бумагой пользуются многие…»
— Право, миссис Андервуд, узел нужно переделать…
Джайлс и Мид, оставив машину на обочине, прогуливались по пустырю, где цвел поздний утесник.
— Мид, дорогая…
— Не надо, Джайлс!
— Почему? Я люблю тебя! Разве ты забыла об этом?
— Забыл ты, а не я.
Руки Джайлса обняли Мид, его губы приблизились к ее губам.
— Это неважно. Моя глупая голова дала трещину, но мое сердце помнит тебя, Мид…
Седовласая и чопорная мисс Гарсайд взяла с прилавка кольцо, которое пренебрежительно отодвинул от себя толстый джентльмен-еврей в очках.