Мисс «Я все могу!»
Шрифт:
Мы шли цепочкой, стараясь попадать в следы друг друга – Танюсик первой, за ней – Оля, я – замыкающей. Ветер обвивал со всех сторон и норовил забраться под капюшоны, снежинки больно царапали щеки, но у нас была цель и целая тонна упорства, поэтому мы медленно, но верно продвигались к цели.
И вот, наконец, перед нами знакомые ворота, за которые нас снова пропустили после пароля: «Мы на тренировку».
Однако во дворе с Олей начало твориться что-то странное. Оглядевшись, она испуганно прижала руки к щеками и воскликнула:
– Опять сюда?! Нет, девчонки, ни за что!
– Что значит опять? – удивилась Танюсик.
– То
Мы в недоумении переглянулись.
– Ты тоже на скалодром ходишь? – задала я вопрос.
– Какой скалодром? Тут швейные мастерские. И я сюда больше ни ногой!
– Ну тогда ты, может быть, знаешь, где тут «Хрустальный ручей»? – на всякий случай поинтересовалась Танюсик.
Обычный вопрос произвел странное действие: глаза и рот Оли вдруг начали округляться в немом изумлении.
– Как ты сказала? Повтори! – потрясенно проговорила она.
– Мы ищем место под названием «Хрустальный ручей». Тут есть где-нибудь такое?
– Есть, – Оля медленно кивнула.
– И ты знаешь, где это?
– Знаю.
– И ты покажешь нам?
– Так и быть, покажу, – поколебавшись, сказала Оля. – Идите за мной! Только «Хрустальный ручей» – это не место.
– А что? – удивились мы.
– «Хрустальный ручей» – это платье!Странные следы
Оля повела нас совсем не так, как надо было идти на скалодром, – следуя за ней, мы обогнули здание и с противоположной стороны подошли к неприметной железной двери в стене.
– Тут не заперто. Отсюда я недавно вышла, – подруга показала на полузаметенные следы. – Это мои.
Танюсик наклонилась и удивленно спросила:
– Тут еще кто-то ходил, кроме тебя?
– Н-нет, – неуверенно ответила Оля. – Когда я выходила, других следов не было. Я, помню, провалилась чуть не по колено, потому что некуда было наступить.
– А сейчас тут и другие следы есть! Ну-ка посвети, – сказала мне Танюсик, и я достала фонарик.
И действительно, на снегу перед дверью отпечатались две разные подошвы – Олина и чья-то еще, гораздо больше.
Но если Олины следы были направлены от двери, то другие, огромные и бесформенные, смотрели носками внутрь, и к тому же местами лежали поверх Олиных.
– Какие-то странные следы, – поежилась я. – Какие-то…
– Нечеловеческие… – прошептала Оля.
– Похоже, кто-то вошел сюда уже после того, как ты вышла, – задумчиво произнесла Танюсик. – Странно, очень странно… Кому нужна эта заброшенная дверь? Разве что снежному человеку. Надо сфоткать! – и она сфотографировала странные следы на айфон.
Снежный человек? А почему бы и нет? Вдруг его метель принесла? Мне вдруг стало до того неуютно, что я заторопила Олю:
– Открывай! Скорее!
Оля потянула ручку на себя, и дверь тяжело, со скрипом отворилась.
– Осторожно, тут ступеньки!
Мы вошли внутрь и очутились в кромешной темноте. Оля снова начала всхлипывать, но быстро взяла себя в руки.
– Извините, девчонки, это я так, неприятные воспоминания. Просто еще полчаса назад я стояла тут одна-одинешенька… И мне было так страшно!
Я ее понимала. Мне тоже было тут страшно. Если снежный человек и появился в Москве, то как раз сюда-то он и вошел. И теперь бродит где-то вокруг! В темноте я нащупала руку Танюсика и крепко сжала.
– А
– Тут где-то была еще одна дверь. Ага, вот она. Толкайте сильнее, я еле открыла!
Пройдя за вторую дверь, мы очутились в полутемном подвале. Я опомнилась, включила фонарик и направила луч под ноги. На пыльном полу следов было побольше, но среди них мы снова увидели ТЕ САМЫЕ. Огромные и бесформенные, они лежали поверх остальных и исчезали в том же направлении, куда шли и мы…
Кожа стала гусиной. Холод страха сковал руки и ноги. И все-таки надо было идти дальше.
По пути мы не встретили ни одного человека. Зато из-под ног то и дело прыскали в стороны темные тени, и тогда мы трое подпрыгивали, взвизгивали и в испуге жались друг к другу.
– Мыши! – тряслась Танюсик.
– Крысы! – трепетала Оля.
– Йети! – дрожала я.
– Ну вот! Представляете, каково мне здесь было одной? – пожаловалась Оля.
Наконец мы свернули в какой-то боковой проход и, поднявшись по лестнице, остановились перед очередной дверью. За ней слышался шум и голоса.
Оля осторожно приоткрыла дверь, и мы заглянули внутрь.
Это был тот самый большой зал, который мы накануне видели со стены скалодрома.
Сейчас тут кипела жизнь и работа. Женщины за швейными машинками шили платья. Одни строчили, наклонившись над ворохами разноцветных тканей, другие работницы упаковывали готовые платья в полиэтиленовые пакеты и вешали на кронштейны, мужчины перетаскивали кронштейны к большим железным воротам в торце зала.
У стены стояли манекены, одетые в бальные платья.
– Узнаете? – едва слышным шепотом проговорила Оля.
– «Весенний сон», – кивнула я. – А вон то – «Розовая мечта»!
– А там, по-моему,… «Утренняя роса»! – узнала Танюсик.
– «Утренняя звезда», – поправила Оля. – А рядом с ней – «Серебристая снежинка»! Представляете, что я почувствовала, когда сегодня это увидела?
Громыхая ведром и шаркая шваброй, к нам приближалась уборщица. Мы шмыгнули обратно и аккуратно закрыли за собой дверь.
– Как бы нам попасть наверх, на галерею? – прошептала Танюсик.
– Надо подняться дальше по лестнице, – ответила Оля, и мы продолжили путешествие.
Рассказ Оли
К счастью, на этот раз долго идти не пришлось, и через три пролета мы очутились на той самой захламленной галерее, которую заприметили накануне. Пробираться бесшумно между грудами коробок, обрывками тканей и старыми ломаными манекенами было непросто: хотя внизу и стучали машинки, акустика была отличной, как в театре, и каждый наш неловкий шаг сопровождался чутким эхом.
Танюсик взглянула на часы и удовлетворенно кивнула:
– Уложились. Без пяти четыре. Как в аптеке! Спасибо, – вполголоса поблагодарила она Олю. – Ты нас точно вывела! И по времени, и по месту.
– Это я сейчас знаю, куда идти, – одними губами прошептала Оля. – А когда первый раз шла, вообще заблудилась и плутала тут часа полтора! А ведь я даже пообедать не успела…
И тут я вспомнила о Танюсиковом термосе и бутербродах.
– Предлагаю устроить привал! – бодро прошептала я, и спутницы с благодарностью кивнули.
– Честно говоря, я с ног падаю, – призналась Оля. – На меня столько всего навалилось! И еще эта прививка…