Миссионер поневоле
Шрифт:
– День добрый, Иннокентий Петрович! Это Лев Лукич тебя беспокоит.
– Узнал, узнал! – пророкотал в трубке знакомый бас научного светила. – Здравия желаю, товарищ полковник!
– Ладно, хорош шутить. По возрасту, мы почти ровесники, а если судить по табели о рангах, то звание твоё, чай, посерьезнее моего может оказаться. Не ниже генеральского! Ладно, давай о деле.
– Слушаю.
– Опять нам помощь твоя, Иннокентий Петрович, понадобилась. По части голландского языка. Совсем, как в январе. Ты нам тогда шибко помог с подготовкой рядового Ли!
– Китайца,
– Да. Так вот. Теперь задание чуть попроще будет. Всего-навсего, требуется перевести один примечательный документ.
– Я бы с радостью, Лев Лукич, но, боюсь, в этот раз, ничем не смогу вам помочь. Здоровье подвело. Лежу пластом в постели, болею. Соображаю и то с трудом. Все мысли в голове перепутались. Конечно, если дело совсем уж неотложное, то я, как любой советский человек в годину вражеского нашествия, постараюсь забыть обо всех своих хворях. Однако за результат, откровенно признаюсь, ручаться не буду.
– Да нет, ничего особо срочного здесь не имеется. Но и тянуть не хотелось бы. Как же нам поступить?
– Есть один вариант, Лев Лукич. Правда, он потребует определенного административного ресурса.
– Тю! Разве это проблема? Нашей службе многое по плечу!
– Очень на это надеюсь! А дело заключается в следующем. Был у меня, до войны, один студент – Виктор Стрельченко. Нидерландский мы с ним факультативно изучали. И знаете, неплохие результаты парень показывал! У вас текст, какой направленности? Военный?
– Нет. Судя по приложенным чертежам – скорее, технический.
– Тогда вам точно к Виктору! Он любил всяческой технической литературой интересоваться. Даже тамошний журнал «Инженер» читал!
– Иннокентий Петрович! Всё это прекрасно, но вы говорите «был». Возникает резонный вопрос, где, на данный момент, находится этот ваш Стрельченко?
– В том-то вся и загвоздка, что с первых дней войны он ушел добровольцем в московское ополчение. Если мне память не изменяет – в 18-ю дивизию Ленинградского района. Так, с тех пор, на фронте и пребывает. Вот вы бы взяли, да и отозвали Виктора обратно! Очень талантливый парень. Жаль, если погибнет…
– Хм, а это идея! Спасибо за подсказку, Иннокентий Петрович. Постараемся этого самого Стрельченко отыскать…
Положив трубку, Лев Лукич задумался. Разумеется, ему сразу стал понятен невинный маневр старого профессора. Не болел, ох, не болел, Иннокентий Петрович! Вон как голос, по телефону, бодро звучал. Аж уши заболели! Просто захотел уважаемый ученый, пользуясь подвернувшимся случаем, вытащить с передовой любимого ученика. Что ж, желание вполне понятное. Да и документы Витковского, действительно, могли малость подождать с переводом. А значит, впору заняться розыском упомянутого Виктора Стрельченко. А, заодно, и навести справки о бывшей 18-й дивизии народного ополчения. Теперь у неё наверняка иной номер имеется…
Лев Лукич, как всегда, оказался прав. 18-я дивизия народного ополчения, наряду с прочими, начала формироваться в первых числах июля 1941 года. Недостатка в добровольцах не было. В дивизию, в массовом порядке, записывались рабочие заводов «Изолятор», имени Менжинского, имени
Непосредственно с противником, 18-я дивизия столкнулась уже в августе, в верховьях Днепра. В условиях приостановки немецкого наступления на Москву, бои эти, преимущественно, носили характер стычек и поисков разведчиков. А между тем, на фронте собиралась готовившаяся разразиться гроза. Но ополченцы, к счастью, этого пока ещё не знали. В конце сентября дивизию переименовали в 18-ю стрелковую и перебазировали по железной дороге под Вязьму. Однако грандиозного окружения четырех советских армий, случившегося там же в начале сентября, ей удалось избежать.
Впоследствии, 18-й стрелковой дивизии довелось сыграть далеко не последнюю роль в разразившейся Битве за Москву. Включенная в 16-ю армию легендарного генерал-лейтенанта Рокоссовского, она сражалась под такими, вошедшими в военную историю, населенными пунктами, как Волоколамск, Крюково, Красная поляна, где покрыла себя неувядаемой славой. Неслучайно, 5 января 1942 года, согласно приказу народного комиссара обороны, 18-я стрелковая дивизия, за стойкость и мужество личного состава, была преобразована в 11-ю гвардейскую стрелковую дивизию. Отыскался и лейтенант Виктор Стрельченко. Согласно ответу на запрос, полученному из штаба дивизии, в настоящее время, он проходил службу в 27-м гвардейском стрелковом полку.
А вот отзывать парня в Москву Лев Лукич не стал. Для ускорения процесса, он решил сам наведаться в расположение 16-й армии. Тем более, что её боевые порядки находились всё ещё сравнительно недалеко от столицы. Окрестности Жиздры – разве это расстояние? А там уже на месте и определиться. Если ученик Иннокентия Петровича действительно так хорош, то можно будет забрать его с собой. Прямо из дивизии. С чем, полковник и направился в кабинет генерал-майора Судоплатова.
– Здравия желаю, Павел Анатольевич!
– Здравствуйте и вы, Лев Лукич. Присаживайтесь. И раз я вас не вызывал, а время доклада ещё не пришло, то вы, наверное, по какой-нибудь личной инициативе?
– Так точно. Хочу отправиться в расположение 16-й армии Западного фронта.
– Зачем, позвольте полюбопытствовать? Вы же, больше, по оккупированным Японией странам работаете.
– Вот именно. А поездка моя, как ни странно, будет напрямую с этим связана. Позвольте объяснить поподробнее.
– Слушаю.
– На днях, по линии НКИД, дипломатической почтой, из Австралии пришли документы, агентурным путем полученные одним нашим сотрудником, ранее работавшим на острове Ява.