Миссионерские письма
Шрифт:
Девятнадцать веков назад апостол наставлял своего последователя: Богатых в настоящем веке увещевай, чтобы они не высоко думали о себе и уповали не на богатство неверное, но на Бога живаго (1 Тим. 6, 17). Но есть разница в том, как укоряете богачей Вы, и в том, как это делает Церковь. Вы укоряете из зависти и ненависти, а она — из сострадания. Церковь знает, что богатому в этом мире спастись труднее других. Спаситель сказал: истинно говорю вам, что трудно богатому войти в Царство Небесное [292] . Вот почему Церковь не испытывает зависти или ненависти к богатым, а
292
Мф. 19, 23.— Ред.
Нельзя думать, что сострадание Церкви — слабость перед богатыми и желание оправдать богатое “сословие”. Такая точка зрения так же далека от истины, как луна от солнца. Церковь не сословна, она всечеловечна. Если Вы в богаче видите только богача, то Церковь ищет в нем человека. Горе тому, кто без меры обогащает себя не своим, — на долго ли? — и обременяет себя залогами — вопиет ветхозаветная Церковь. И добавляет: Вот, он обложен золотом и серебром; но дыхания в нем нет (Авв. 2, 6, 19).
Поэтому в глазах Церкви богачи — несчастные страдальцы, тяжелобольные. Полноте их сундуков чаще всего соответствует пустота души. И Церковь тревожится за них, как за лунатиков, балансирующих на краю крыши. А от них она хочет только милости, но нет ее. Однако, как и всякое живое существо, они и сами жаждут милости и сострадания. Презирайте их богатство, и они пренебрегут им. Если же презреть человека в них, то они еще теснее прилепятся к богатству. Одарите их духовным сокровищем, состраданием например, и они найдут в себе мужество одарить бедных своим материальным сокровищем.
Письмо 194 русскому изгнаннику, о единственно непостыдном
Вы почти в отчаянии. Отчего? Оттого, что Вам стыдно за тех людей, от которых Вы ожидали спасения России. Одни умерли, унеся с собой Ваши надежды. Другие еще живы, но живут только для этого мирского балагана и мертвы для Ваших надежд, ибо себялюбивы и малодушны. Третьи, четвертые, пятые, ярко вспыхнув, померкли, утратили свое русское сияние и погребли его под пеплом Запада. И теперь Вы не решаетесь верить кому-либо, чтобы не постыдиться снова и оставшиеся дни своей жизни не бичевать стыдом, “прогоняя их, как бессловесный скот, и слепо хватаясь за наступающие дни, не имея на них никакой надежды”. Но отчего не прилепитесь Вы к Тому, Которым не посрамился никто в истории русского народа? Я говорю о Том, с Кем венчалась душа русского народа тысячу лет назад, и всякий, верующий в Него, не постыдится (Рим. 9, 33).
В Него веровали князья ваши, первыми принявшие христианство, — веровали и не постыдились.
В Него веровали ваши старцы, пустынники и подвижники, — веровали и не постыдились.
В Него веровали славные государи ваши, снимая венцы, чтобы преклониться пред Ним, — веровали и не постыдились.
Сотни тысяч русских мучеников за имя Христово веровали в Него — веровали и не постыдились.
Сотни миллионов русских людей: мужчин и женщин, юношей и девушек, детей, живших в этом веке с верой в Него и ныне живущих в небесной бессмертной России, — на земле не постыдились Его и на небесах не стыдятся.
В мирской пустыне, где, как змеи, жалят нечестивые люди, Он единственный Медный Змей, изливающий не яд, а бальзам. Смотрите на Него, как отравленные израильтяне в пустыне смотрели на Моисеева медного змея [293] . Смотрите на него, и яд, которым отравил Вас мир, выйдет из Вас. И Вы, исцелившись, станете видеть людей глазами Христа, смотреть на них с милосердием и состраданием, а не с надеждой,
293
См.: Чис. 21, 8–9.— Ред.
Мир Вам и радость от Господа.
Письмо 195 преподавателю В. В., об изображении святых на игральных картах
Вы жалуетесь на неблагочестивое современное явление, которому никто не противостоит. Некое издательское товарищество выпустило игральные карты с ликами наших самых почитаемых святых, царей и героев. Святой Симеон Мироточивый, основатель святой царской династии Неманичей; святой царь Милутин, особенно почитаемый братским нам болгарским народом; святой Стефан Дечанский, имя которого с трепетом произносят и албанцы, и турки; святой Наум, просветитель словенцев и чудотворец, — все они изображены на картах, над которыми будут курить, сквернословить, ссориться, мошенничать, драться. Народ возжигает лампады перед их иконами и кладет поклоны, а картежники будут зажигать над их ликами сигареты, дымить трубками, буянить.
Вы можете сказать, что все определяют деньги. Даже если и не скажете, это всем очевидно и известно, ибо нет на свете иной причины, чтобы человеческое общество решилось бросить на зеленое сукно и святыню. Разве кризис в нашей стране достиг такого уровня, что мы и святых ставим на карту? Если наше общество стало “обществом голодающих”, то лучше нам всем умереть от голода, чем осквернять Божиих угодников, чьи имена являются вершиной нашей духовной истории. Мы в долгу у этих святых душ и за наше прошлое, и за настоящее. И за настоящее, ибо они молитвенно предстоят пред престолом Всевышнего за потомков своих.
Я могу понять скорбь тех, кто чтит этих святых как своих небесных покровителей, когда они узнают, что святые лики изображены на картах, в которые картежники играют в борделях. Мы поистине разительно отличаемся от Европы. В этот кризисный период европейские народы отрезвились и ужесточают меры против всех общественных беспорядков, в частности против азартных игр, в то время как у нас игральные карты “облачаются” в священные одежды! Если были бы изданы карты с портретами Иуды, Омер-паши, каких-нибудь насильников, дезертиров, известных шулеров и других отбросов общества, никто бы не возражал. Для игроков они были бы более привлекательны, чем благодатные лица святых и героев. Подобное ищет подобного: предатели тянутся к игрокам, а тираны явные к тиранам тайным, то есть к страстям. А что общего у картежников со святыми? Для чего иконостас в вертепах разврата?
Вы называете это цинизмом. Да, но такой цинизм по отношению к святыне и патриотизму более свойствен современной Москве, чем Белграду. Чем заслужили наш цинизм Неманичи или святой Наум, чем согрешила благочестивая косовская девица, чтобы ее лицо пятнали пальцы, которыми движет страсть к наживе, и чтобы над ней хохотали ночные… как бы помягче сказать — непоседы?
Мне рассказывали японцы об уважении к своим правителям. Если в доме возник пожар, первым спасают портрет императора, а потом домочадцев. А мы наших величайших христианских правителей — на карты! Я хорошо помню, что когда впервые появились стаканы с изображениями наших великих людей и святых, белградские торговцы негодовали: лики святых на стаканах, из которых будут напиваться! Посмотрите теперь, какой гигантский шаг мы сделали к “прогрессу”: святые на картах! Неужели Вы думаете, что народ не станет негодовать сейчас? Ибо, если мы будем так “прогрессировать”, очень скоро мы поставим на карту и Бога, и Богородицу, и Ангелов небесных. И тогда у нас ничего больше не останется, и придется нам отдать ключи от лавки сатане.