Миссис де Уинтер
Шрифт:
– Случайно. Только не подумай, Максим, что я поехала для того, чтобы специально его повидать.
– Не знаю... Он мог пытаться что-то от тебя потребовать. Например, деньги. Это по его части.
– Он и потребовал. Но это было уже потом.
– Видишь ли, я был уверен... Ты никогда раньше не стремилась в Лондон. Ты его ненавидела.
– Да.
– И где вы были?
– Пошли выпить чаю. В гостинице. Было страшно жарко. Он был... я так думаю, совершенно безумный.
– Да.
– Он стоял в телефонной будке с чемоданом. Не думаю, что он
– Но ты никогда до этого не рвалась в Лондон. Какого дьявола ты вдруг решила туда отправиться?
– Я поехала к доктору, - жалобным тоном призналась я. Услышав эти свои слова, я вдруг сообразила, что они могут ему напомнить, и поспешила пояснить: - Нет-нет, ничего страшного.
– Какому доктору?
– Я так хотела иметь ребенка. Когда мы приехали сюда, это стало моим единственным желанием, и мне нужно было выяснить...
– И ты выяснила?
– еле расслышала я вопрос Максима.
– Да... о да! Он сказал, что у нас будет... Что мы можем... что нет никаких причин для того, чтобы у нас не было детей.
– И ты не могла сказать мне даже это?
– Нет... то есть... Максим, я собиралась сказать тебе сразу же, как приеду домой. Я даже репетировала, как буду это тебе говорить. Но потом я встретила его... Фейвела. И после этого я не смогла. Как-то все было испорчено.
– Когда она приезжала сюда?
– После этого. Несколько недель назад.
– Несколько недель...
– Мне очень жаль, я не хотела, чтобы ты беспокоился из-за них.
– Что они могут? Она сумасшедшая! Они оба сумасшедшие. У них навязчивая идея. Ревность. Двое несчастных, безумных людей! Что они могут сделать? Любой из них?
– Есть вещи, которые я не могу тебе рассказать.
– Опять секреты?
– Нет, я не хочу причинять тебе боль.
– Ты уже причиняешь.
– Она полна злобы, она ненавидит тебя, нас... она хочет нам отомстить. Да, она психически ненормальна, но она настроена на месть. Они используют друг друга, он хочет... ну, я не знаю, наверное, денег или отомстить каким-то другим способом.
– Правосудия, - подсказал Максим.
Я в тревоге подняла на него глаза. Он произнес это слово удивительно спокойно.
– Что ты имеешь в виду?
– Мой голос показался мне чужим.
– Я всегда безусловно верил в то, что мы, пройдя через все, что произошло, все эти годы были вместе и что у нас не было секретов. Между нами были любовь и доверие. Ни обмана, ни недомолвок, ни страха. И для меня так все и было. Я сознавал, что виновен в убийстве и что приведение приговора в исполнение отсрочено. И ты знала об этом.
– Это не имело значения... никогда не имело значения.
– Так ли это?
Я не смогла ответить. Я задолжала ему правды, он так мало получал ее от меня в последнее время. Вспомнился нашептывающий голос: "Этот человек убийца, этот человек застрелил жену. Он убил Ребекку".
– Во всем виновата я. Это я хотела вернуться домой. Опасайтесь слишком сильно чего-то хотеть, вы можете получить это...
– Да.
– Однако все в порядке.
– Я встала, подошла к Максиму и остановилась перед ним.
– Фейвел уехал, она уехала, они не смогут ничего сделать. Ты сам так сказал. И это верно, Максим. Они ничего не смогут нам сделать.
– Они уже сделали.
– Это не имеет значения.
– Есть что-нибудь еще?
– Еще? Что ты имеешь в виду?
– Еще какие-нибудь секреты?
Я подумала о газетных вырезках и фотографиях в коричневых конвертах, хранящихся в моей сумке.
– Нет, - ответила я.
– Никаких других секретов. Он заглянул мне в лицо.
– Почему?
– спросил он.
– Ну почему? Ради Бога, почему?
На это я не смогла ответить.
– Нам не следовало возвращаться. Как не следовало возвращаться в Мэндерли. Но я всегда знал, что мы вернемся. Мы должны были. Убегать нет смысла. Они хотят правосудия.
– Мести - гадкой, бессмысленной, жестокой мести. Они безумцы.
– Да, и тем не менее это будет правосудием.
– Ты так считаешь?
– Если я ничего не буду говорить... не буду ничего делать, если мы попытаемся остаться здесь, все так и будет продолжаться вечно. Мы никогда из этого не выберемся. Ты не будешь мне доверять. Ты будешь по-прежнему бояться их и меня.
– Я не боюсь тебя.
– В самом деле? Я отвела глаза.
– Спасибо за это.
– Я люблю тебя, - сказала я.
– Люблю, люблю. Максим, все будет хорошо, вот увидишь, поверь мне - Я взяла его руки в свои и прижала к своему лицу. Я видела, как он смотрит на меня, - это был взгляд, полный нежности, сожаления, жалости и любви.
– Прошу, поверь мне. Они не смогут победить, ты не должен позволить им одержать победу.
– Нет, - мягко возразил он.
– Дело не в них. Они случайные люди. Дело в ней.
Я в ужасе почувствовала, что цепенею и холодею.
– Что ты собираешься делать?
– Я должен сказать правду.
– Нет!
Он ничего не ответил, лишь позволил мне держать его руки у своего лица.
Внезапно в окно ударил сильный порыв ветра, загремел рамами, и я поняла, что мы давно уже слышим этот шум, что ветер становится все сильнее, завывает в пустой трубе, прорывается сквозняком из-под двери.
– Я устал, - сказал Максим.
– Страшно устал.
– Знаю.
– Иди спать. Ты измучилась уже и без всего этого.
– Без чего?
– Без вечера.
Вечер. Я даже забыла о нем. Я попыталась улыбнуться. Вечер. Это было тысячу лет назад.
– Что ты собираешься делать?
– Побуду немного здесь. Есть несколько писем.
– Максим, ты очень сердишься?
– Нет, - устало ответил он.
– Нет.
– Однако оторвал от меня руки и отстранился.
– Мне совсем не хотелось иметь секреты. Я не испытывала от этого ни удовольствия, ни удовлетворения.