Миссис Джильда
Шрифт:
Когда он вышел за калитку, Джильда умоляюще посмотрела на Весеньева и спросила:
– Что с вами? Вы сердитесь на меня?.. Вы... не доверяете мне?.. О, я вперед знала, что это будет!
– печально промолвила молодая женщина, и по лицу ее пробежала грустная усмешка.
– Скажите, что это за идиот был у вас?
– едва владея собой, спросил Весеньев.
– Один мой знакомый...
– Нечего сказать, хорош! Он вам очень нравится?
Джильда грустно усмехнулась.
– Отвечайте. Нравится?
–
– повторила молодая женщина.
– Но в вас он, конечно, влюблен?
– Да!
– виновато шепнула Джильда.
– И бывает у вас каждый день?
– Бывает.
– И целует ваши руки?
– Целует!
– покорно отвечала она.
– И вы обещали с ним ехать в Сакраменто?
– Обещала.
– А между тем вы писали, что любите меня...
– Писала...
– Но как же в таком случае вы принимаете этого болвана и позволяете ему думать?..
– Скучно одной. Я говорила вам: я нехорошая... Я люблю, когда за мной ухаживают...
Молодой лейтенант недоверчиво взглянул на Джильду.
– И только целуют руки?
– негодующе спросил он.
– Вы мне не верите. Вы что-то подозреваете? А я никогда не лгу...
– И вы, в самом деле, говорите правду, что любите меня и пойдете за меня замуж?
– Люблю. Но, мне кажется, свадьбы не будет. Я несчастная. И вы мне не верите!
– сказала она, и все в ней говорило о какой-то тоске.
– Верю... верю!
– вдруг порывисто воскликнул Весеньев, забывая все под чарами любви.
И, умиленный, стал целовать лицо маленькой женщины.
Она просветлела и нежно-благодарным взглядом ласкала молодого Весеньева.
Они пошли в полутемную прохладную гостиную. Джильда, по обыкновению, улеглась на широкий диван, Весеньев сел около. Он говорил о свадьбе. Он торопил ее скорей сказать мужу и потребовать развода.
– Он не даст... Он и Блэк убьют вас.
– В таком случае уедем тихонько. Согласна?
Они решили уехать вместе тайно в Нью-Йорк и оттуда на пароходе в Европу. Весеньев по болезни спишется с "Чайки". Его наверно отпустят.
– Только уедем скорей... Мне все не верится, что мы уедем, что ты меня любишь... Говори, что любишь! Говори!
– шептала Джильда.
И Джильда горячо целовала жениха.
Решено было уехать через три недели. В седьмом часу Весеньев ушел от Джильды, еще более влюбленный, обещая быть завтра вечером.
V
Через два дня Весеньев привез к Джильде своего друга Оленича.
Оленич уже успел собрать справки у русского консула о миссис Браун, и справки эти были не особенно благоприятны. По словам консула, миссис Джильда женщина сомнительной репутации. Ее часто встречают с посторонними мужчинами. Что же касается до мужа, то это профессиональный шулер и человек вообще очень подозрительный.
Несмотря на неблагоприятные отзывы, Оленич был решительно очарован этой маленькой,
И Оленич после визита, сам восхищенный, тем не менее пришел к заключению, что друг его делает величайшую глупость, собираясь жениться на Джильде.
"Это было бы величайшим несчастьем!" - подумал он и сам чувствовал, что что-то неотразимо тянет к этой женщине, и ласковый ее взгляд чарует и волнует его.
– Ну, что, голубчик, понравилась тебе моя Джильдочка?
– торжествующе и радостно спрашивал Весеньев своего друга, когда они возвращались с виллы.
– Очень!
– Еще бы, это прелестная женщина... И какие добрые глаза!
– Загадочные...
– И, не правда ли, хороша собой...
– Да... недурна!
– сдержанно отвечал Оленич и почему-то покраснел.
С этого дня между друзьями как-то незаметно наступило охлаждение. Оленич точно избегал говорить с Весеньевым и резко обрывал его, когда он начинал говорить о Джильде.
VI
Адмиральский корвет "Витязь" неожиданно пришел в Сан-Франциско десятью днями раньше, чем его ожидали.
Капитан "Чайки", ездивший к адмиралу с рапортом, возвратившись, передал старшему офицеру о приказании адмирала - через три дня идти "Чайке" на Ситху{379}.
Узнавши об этом распоряжении, Весеньев тотчас же попросил шлюпку, собираясь предупредить Джильду, чтобы она была готова ехать с ним через два дня в Нью-Йорк.
Весеньев заручился уже согласием капитана на отъезд в Россию по болезни и не сомневался, что и адмирал разрешит отъезд, но хлопот предстояло еще много. Надо было устроить денежные дела, сделать кое-какие покупки на дорогу для Джильды и для себя, и Весеньев рассчитывал, что Оленич поможет ему разделить хлопоты этих дней.
И молодой лейтенант постучался в каюту Оленича. Ответа не было. Каюта заперта. Вестовые доложили, что он еще с утра уехал на берег.
"И куда это он каждое утро ездит!" - подумал Весеньев, несколько заинтересованный этими регулярными съездами на берег по утрам своего друга.
Около полудня Весеньев подъехал к вилле.
Горничная Бетси, толстогубая негритянка, с добродушными, влажными и сильно выкаченными глазами, объявила мистеру "Весени", как она называла лейтенанта, что миссис Джильды нет дома.
– Скоро будет?
– А не знаю. Она куда-то уехала с вашим другом.
– С каким другом?
– изумился Весеньев.