Миссия доброй воли
Шрифт:
Зато самым растяпистым, с горечью признал Эрик. Самым наивным, самым доверчивым, неосторожным и глупым. Теперь вся надежда на коллег. Здесь Дик Харгрейвс, он выручит!
Словно в ответ на его мысли, из-за переборки послышался неясный шум, дверь в кабинет отъехала в сторону, и на пороге возник Харгрейвс, сопровождаемый «говорильником». Лицо у торгового атташе было мрачное, а у Сезун’паги и того мрачнее. Они сделали знак почтения, но старец не ответил. Он будто окаменел в своем кресле, устремив взор на стену с экранами.
– Известна ли пха Гархад’шангу цель нашего визита? – произнес Сезун’пага.
– Известна, – проскрипел старик
– По велению Шеггерена’кшу я нахожусь при ашинге, и рука владыки простерта над ними. Помни об этом.
– Рррхх... Он твой владыка, не мой, – раздалось в ответ. – Чего ты хочешь, катори? И чего хочет кирицу’ххе, которого ты ко мне привел?
– Два ашинге прибыли на станцию с разрешения Гезунда. Этот здесь. – «Говорильник» покосился на внимательно слушавшего Харгрейвса. – Другого нет. Он вышел из зала трапез вместе с Шаргони’кшуром, одним их твоих служителей. Ашинге нет, и нет Шаргони’кшура. Это случилось... – Сезун’пага назвал промежуток времени, примерно равный двум часам. – Это твоя станция, Гархад’шанг, и все здесь в твоей власти. Где ашинге?
Дернув головой, древний хаптор каркнул:
– Твой чужак – убийца и нарушитель Устоев! Шаргони’кшур найден мертвым в одном из служебных тоннелей. Убит разрядом излучателя. А твой ашинге...
– У нас нет оружия, – прервал старца Харгрейвс. – Откуда у моего помощника излучатель? И зачем ему убивать Шаргони’кшура?
– Шуча очень хитры. – Гархад’шанг по-прежнему не смотрел на посетителей, блуждая взором по стене с экранами. – Твой помощник был вооружен. Под угрозой смерти Шаргони’ кшур провел его к запретной зоне, где разгружается корабль сервов. Там он был убит, а хитрый маленький шуча проник в синюю зону.
Челюсть у Эрика отвисла, однако гнев пересилил изумление. В ярости он врезал ногой по переборке.
– Врешь, старый хрыч! Этот Шаргони’кшур сам доигрался! И твои ублюдки его прикончили!
Никакой реакции. Конечно, если не считать возмущенного выкрика Харгрейвса:
– Не слышал ничего нелепее! Что за чушь! Где мой коллега? Я хочу выслушать его объяснения!
Торговый атташе произнес это на земной лингве, но Сезун’пага сразу перевел:
– Ашинге возражает. Требует показать второго ашинге. Хочет с ним говорить.
Морщинистая морда Гархад’шанга осталась безучастной. Он молчал, и в его ментальной волне равнодушие мешалось с неприязнью и презрением. Однако – странное дело! – Эрику чудилось, что старик верит в свои слова или во всяком случае не считает их ложью. Похоже, он знал ровно столько, сколько ему доложили. Кто? Охранники Хшак? Или те, кто разделался с Шаргони’кшуром?..
Сезун’пага прервал тяжкое молчание. Положив ладони на грудь и раздвинув пальцы так, чтобы они обрамляли звездный герб на его хламиде, «говорильник» рявкнул:
– Где второй ашинге? Доставить сюда! Теперь пусть он скажет! Прояви усердие, Гархад’ шанг! Хоть Шеггерен’кшу не твой повелитель, но ты перед ним – хохо’гро! Синий червь перед хори’шу! Как захочет мой владыка, так тебя и трахнет! Прояви усердие, тухлая печень!
Щеки Гархад’шанга потемнели, он ухватил пальцами брылы, свисавшие с челюсти, приподнялся, раскрыл пасть и заревел в свой черед. Минуту, другую, третью хапторы орали друг на друга, извергая ругань и проклятья, каких Эрик не слышал в самых нищих, самых грязных кабаках. Потом старец шлепнулся обратно в кресло, поднял взгляд запавших глазок к потолку и сообщил:
– Твой харши’ххе воистину велик, катори, и
– Должна быть видеозапись. Пусть предъявят, – спокойно произнес Харгрейвс, и Эрик понял, что торговый атташе не верит ни единому слову.
– У Хшак нет таких записей. Они регистрируют груз и переговоры с сервами, но большая часть терминала недоступна камерам. Нужды в этом нет... – Гархад’шанг оскалил зубы, – не было, пока в нашем мире не появились ашинге. Я сказал то, что сказал. Остальное – не мое дело. Расследование проведет Куршутбаим.
Переборка внезапно потеряла прозрачность, став такой же стеной, как три других. Экраны, понял Эрик, обычные плоские экраны. Возможно, Гархад’шанг сидит в километре от этой каморки, где-то в другом секторе станции... Но ему показали здесь старого хрыча, и «говорильника», и Дика Харгрейвса, чтобы уведомить: официально он мертв, и от него даже пыли не осталось. Словом, не жди помощи, хитрый маленький шуча!
«Дик не поверил», – подумалось Эрику. Но вера – понятие трансцендентное и не лишенное сомнений, а факт – это всегда факт! Его сунули в узилище, и тот, кто это сделал, полагает, что раз у него нет комм-браслета, то и связи нет. Нет надежды, нет возможности сообщить, что он еще не кучка праха... Но он живой! И в миссии об этом узнают! Стены, километры пустоты, воздух над планетой... Разве это препятствия?
Он сел на пол, скрестил ноги, положил ладони на бедра и задумался. Хурцилава, Павел Шошин, Дик Харгрейвс?.. Нет. Они прагматики, реалисты; даже что-то ощутив, не поймут или неверно истолкуют сигнал. Марсель Пак? Тонкой души человек, как и положено медику, но с ним близкие отношения еще не сложились... И потому – Петрович, только Петрович! Не может быть, чтобы он не обладал ментальным чувством, пусть самым слабым, самым неопределенным... Они с Петровичем друзья, и это залог эмоциональной связи, необходимой при контакте... Наконец, Петрович из тех людей, что глядят в небеса, любуются величием Вселенной и слушают шепот звезд...
Вдохновленный этой мыслью, Эрик закрыл глаза, расслабил мышцы, начал дышать глубоко, размеренно, и через минуту погрузился в транс.
СЕЗУН’ПАГА, КАТОРИ
Рирех исчез. Исчез! Говорящий проклял своих предков – но, разумеется, молча. Он был виновен, и добавлять к случившемуся непочтительность ни к чему; он и так уже ощущал, как его вскрывает нож экзекутора.
Стоило на миг отвлечься, и Рирех будто в Великую Пустоту провалился! Что он делал такое недолгое время? Продырявил брюхо Шаргони’ кшуру и сгорел под излучателями в зоне Хшак?.. Это было так же вероятно, как если бы все континенты Харшабаим-Утарту вдруг воспарили в космос и отправились в странствие к центру Галактики. Конечно, этот Рирех – из непоседливых щенков, и беды мчались к нему, как синие черви к мясу, но вряд ли он мог кого-нибудь убить. Дело не в том, имел ли он оружие; он, по глубокому убеждению Сезун’паги, не обладал твердостью и силой, необходимой для убийства. Пашоши или Пехо’вичи – те могли... рогов бы не почесали, был бы только под руками бластер... Но не Рирех! Скорее, Шаргони’кшур придавил бы его своими жирными лапами...