Миссия – любовь

Басова Юлия

– Спасибо тебе, – снова заговорила я, – и прости, что наехала на тебя. Просто, до того как ты появился, мне так промыли мозги, что я на время перестала понимать, кто со мной, а кто против меня. А потом стукнулась головой, и все сразу встало на свои места.

– Я знаю о вашем разговоре, – хрипло ответил Роберт, усаживаясь на пол возле кровати. Сейчас он больше всего напоминал огромного породистого пса у ног хозяйки, готового повиноваться любому ее приказу.

– Знаешь?

– Просто не сразу смог вмешаться. Самурай очень грамотно тебя обработал. Он мастерски перемешал правду с откровенной ложью. Это

было очень убедительно. Он уговаривал тебя уточнить мои координаты, но ты отказалась. Тогда он решил поменять тактику и попытался сделать тебе больно, чтобы я точно почувствовал твои страдания и телепортировался на место происшествия. Обычно я не использую этот способ передвижения, но по-другому мне было просто не успеть. Я был слишком далеко.

– Он надеялся, что в первые несколько секунд ты будешь уязвимым и он сможет убить тебя, а ты не дался.

– Да, потому что у меня есть защита на такой случай. Я же говорил – мою жизнь не так просто взять. В отличие от твоей. – Роберт посмотрел на меня долгим взглядом, полным нежности и тоски. – И откуда ты только взялась? С тех пор как ты появилась в моей жизни, я не могу ни о чем думать, кроме тебя. Ты забрала мою душу, оставив взамен пустоту, которую только сама же и можешь заполнить. А быть рядом с тобой – сумасшествие. – Почему? – прошептала я.

– Хочешь ответа? – Он усмехнулся, поднялся с пола и вышел из комнаты, но быстро вернулся, держа в руках небольшое овальное зеркало.

– На! Полюбуйся и знай, что это целиком и полностью – моя работа.

Я поднесла зеркало к лицу и, убедившись в самых худших своих опасениях, бодро сказала:

– Губы очень быстро заживают. Там просто кожа очень тонкая, вот ты и не рассчитал.

По правде говоря, зрелище действительно вызывало ужас: опухшие губы занимали пол-лица и представляли собой огромную рану с запекшейся по краям кровью. «Как теперь показаться маме?» – пронеслось в голове, но я немедленно откинула эту мысль, чтобы не огорчать Роберта своей мрачной физиономией.

– На затылке у тебя большая ссадина, я ее обработал, – обреченно сказал Стронг, – это я тебя оттолкнул и не рассчитал, что ты такая хрупкая и не удержишься на месте.

– Ты же не хотел!

– А на плечах у тебя огромные синяки. Опять моя вина.

Я вспомнила, как он схватил меня за плечи, словно боялся, что я начну вырываться.

– Расскажи мне все, – решительно попросила я, с трудом усевшись на кровати и опершись о мягкую кожаную спинку.

– Вид у тебя поистине королевский, – неожиданно усмехнулся Роберт.

Я прыснула – хороша королева. Гордая осанка, храбрый взгляд, только слегка потрепана…

Через секунду Роберт опомнился и посерьезнел.

– У меня много вопросов, – напомнила я, – и если уж ты поклялся меня не трогать, даже пальцем, то можешь хотя бы объяснить все с самого начала?

– А если я не сдержу слово и все-таки трону тебя? – надломленным голосом спросил он, наклоняясь ко мне.

Я шутливо нахмурилась и сказала тоном капризной принцессы:

– Ну вот еще! У меня губы не казенные, пусть сперва заживут!

Конечно, больше всего мне хотелось страстных, бесконечных поцелуев, но это было невозможно. Роберт резко отстранился и произнес:

– Не пытайся сделать вид, что тебе не больно. Я представляю, что ты сейчас испытываешь.

Час назад у тебя была температура тридцать восемь и восемь.

Я машинально потрогала свой лоб – горячий. «Надо же, а я и не заметила, что вся горю».

– У тебя глазищи сверкают, словно у голодной кошки, – сказал Стронг, – тебе надо поспать.

Я послушно кивнула и скользнула под одеяло. Просто не было сил сопротивляться усталости. Подушка показалась мне просто раскаленной, и я сдвинула ее в сторону. Потом у меня начался страшный озноб, и я вернула ее на место. Затем закуталась в одеяло. Мне сразу стало невыносимо жарко, и я сбросила его на пол. Роберт молча наблюдал.

Наконец, когда я начала проваливаться в спасительный сумрак, послышался его голос:

– Да, температура повышается. Ее знобит, а потом ей делается жарко.

Я догадалась, что он разговаривает по телефону. «Видимо, скоро приедет доктор и осмотрит меня. Что ж, хорошо», – подумала я и отключилась.

Мне снился отец. Он стоял передо мной, подавленный и виноватый. «Вероятно, я что-то путаю. Это Роберт ведет себя, как провинившийся школьник. А отцу-то чего?» Тем не менее, он стоял, низко опустив голову, а я пыталась поймать его блуждающий взгляд.

– Эй! Привет! – окликнула я его. – Почему такой грустный?

Но он молчал, затем закурил и подошел ближе. Я увидела, что в правой руке у него сигарета, а в левой – небольшой пакетик с белым порошком. «Опять этот порошок! Недавно же было – кто-то мне предлагал… Кто?.. Не помню…»

Отец, докурив, не бросил бычок, а воткнул его себе в ладонь. Я почувствовала его боль как свою.

– Зачем? – заорала я. – Ты что, сукин сын, делаешь? С ума сошел? Больно же!

Он не отвечал, стараясь не встречаться со мной взглядом. Отец стоял, опустив голову, и словно обдумывал то, что сделает через минуту. Наконец он шевельнул губами и тихо, но упрямо произнес:

– Нет! Слышите? Нет.

Затем он помолчал и вдруг поднял голову, глядя вверх.

– Нет! – заорал он. – Слышите, нет!!!! Я не сделаю этого! Слышите?

Его голос звучал так ярко, так живо, так полно, так сочно, словно был единственным звуком на земле. Тогда я тоже крикнула:

– НЕ-Е-ЕТ!!!

Почему «нет», а не «да», я не знала и знать не хотела. Мне просто стало хорошо и спокойно, оттого что мы с отцом вместе кричим одно и то же. Я еще раз крикнула:

– Нет!

А затем проснулась и резко села на кровати. В комнате царил полумрак. Посмотрев на окно, я поняла, что сейчас ночь, и облизала опухшие губы. Они были намазаны какой-то гадостью. Видимо, пока я спала, Роберт нанес специальный крем, чтобы раны лучше заживали. «Кстати, Роберт! Где он?» Взгляд, уже привыкший к темноте, разглядел силуэт на полу. Стронг сидел рядом с кроватью, скрестив ноги.

– Тебе надо лежать, – успокоил он, видя, что я заерзала на своем гигантском ложе. Роб несильно толкнул меня вниз, чтобы я приняла прежнее положение.

– Вот видишь, – тихо, еле слышно, просипела я, – ты можешь быть нежным со мной. Просто там, в этом дурацком ночном клубе, я неправильно себя вела. Пожалела того, кто постоянно пытался меня убить. Не знаю, что на меня нашло.

В полумраке было сложно разглядеть лицо Роберта, но в его голосе послышалась горечь:

– Наверное, он был очень убедителен.