Миссия попаданца
Шрифт:
Для этого все семь транспортников построили в кильватерную колонну по одному, строго чередуя их по типу: первым шел пушечник, затем десантник, пушечник, десантник и т.д. Всем быстроходным кораблям полагалось отойти далеко в сторону и в сражении не принимать участия, ожидая своей задачи — погони за удирающими пиратами.
Пиратский флот насчитывал приблизительно полтора десятка кораблей самых разных типов. Наши командиры предположили, что пиратские корабли попытаются все сразу навалиться на нашу эскадру с обеих сторон. И когда они подойдут достаточно близко к пушечникам, те их расстреляют в упор из пушек, целясь в борта, а берки-арбалетчики на верхней палубе будут расстреливать абордажные команды. Тех же пиратов, что будут атаковать десантные корабли, встретят огнем мушкетеры на верхней палубе, выкашивая абордажные
Приблизительно так все и получилось. Наши корабли спокойно плыли со скоростью пешехода в направлении Адских островов. Пиратские корабли стали кружить вокруг плавучих сундуков практически от самого Чемеса. Сперва это были один-два парусника, которые то уходили, то приходили. Возможно, это оказывались разные корабли, сменяющие друг друга. По мере приближения к пиратской группе островов, разбойничьих кораблей заметно прибавилось. Они все ближе и ближе подплывали к баржам, рассматривая их вблизи. На пушечниках орудийные люки до поры до времени были закрыты, поэтому снаружи они особо не отличались от своих собратьев-десантников. Но верхние палубы на наших «линейных» кораблях оказались заполнены бойцами, делавшими пиратам оскорбительные жесты. Мушкетеры при этом свои ружья не торопились показывать.
Наконец, когда пиратские острова показались на горизонте, вся пиратская эскадра вышла против колонны кораблей полным составом. Всего их оказалось тринадцать, и они поделились пополам, чтобы одновременно провести абордаж плавучих сундуков с обеих сторон. Одному нашему не повезло — его пираты решили обидеть только одним кораблем, но зато самым крупным среди разбойничьих посудин.
И вот пиратские корабли выстроились в две свои кильватерные колонны по бокам от нашей, ну разве что не такие ровные, как наша образцовая линия, после чего начали сближаться с баржами. Когда расстояние между бортами составляло от семидесяти до ста метров, пушечники открыли орудийные люки. Сокращение дистанции между бортами вдвое стало условием для одновременного залпа сразу с двух бортов, чтобы качнувшийся от отдачи корабль не сбил прицел второму борту после залпа первого. Хотя такая махина, как эти транспортники, не особо-то и должна была качаться, но наши командиры решили подстраховаться и тренировали своих артиллеристов именно на одновременный залп с двух бортов.
Поскольку промахнуться с расстояния в 30–40 метров было практически невозможно, двадцать пять разрывных ядер, попавших в небольшой парусник — у пиратов самый крупный корабль не превышал в длину сорок метров — просто превращали его в решето. При этом половина пиратских кораблей, попавших под пушечный залп, сразу же загорелась. Команды на верхней палубе тех из наших кораблей, на которые продолжали наваливаться горящие посудины пиратов, тут же похватали лежащие под ногами длинные бревна и приготовились ими отталкивать от своих бортов этих разносчиков огня. Остальные же расстрелянные, но не загоревшиеся корабли как-то резко потеряли желание идти на абордаж — их экипажи и абордажные команды больше думали о том, как бы не пойти ко дну. К тому же по ним с верхней палубы пушечников вовсю оттягивались берки-арбалетчики, расстреливавшие пиратов как в тире.
Что касается наших десантников, то там была несколько иная картина. Мушкетеры на верхней палубе этих кораблей терпеливо ждали приближения своих противников и первая шеренга сделала залп с расстояния в двадцать метров, после чего быстро отошла назад, а на их место выдвинулась вторая. К моменту контакта бортов успели отстреляться все три шеренги, после чего мушкетеры положили свои ружья и достали из-за спины уже взведенные арбалеты для того, чтобы добить оставшихся на верхней палубе пиратов, но таковых почти не осталось. В итоге десантники уже сами взяли пиратские корабли на абордаж, захватив их практически без ближнего боя.
Таким образом, в этом морском сражении было уничтожено восемь пиратских кораблей и захвачено пять, среди которых оказался и самый крупный, командирский. Поскольку он атаковал десантный корабль в одиночку, то на долю его абордажной команды, оказавшейся самой многочисленной, пришлось сразу шесть шеренг мушкетеров, но пятую по счету ждал облом, потому как на верхней палубе пиратского флагмана для нее
К счастью, главный пират на флагмане был еще жив — одна пуля оторвала ему ногу, а вторая разворотила плечо. Ранения серьезные, но наш лекарь не дал ему сдохнуть раньше времени. Однако вот для того, чтобы добить всех остальных пиратов, пришлось задержаться на полдня. Неповоротливые транспортники с большим трудом подходили к тем пиратским посудинам, которые еще держались на плаву, для того чтобы оборвать их напрасные мучения, милосердно отправив на дно.
С полсотни пиратов плавали в воде, цепляясь за обломки, а кто-то даже ухитрился забраться в шлюпки. Согласно предварительной договоренности пиратов из абордажных команд в плен никто не брал. Жизнь могли сохранить только матросам и то лишь для того, чтобы они довели свои корабли до бухты.
Ну а потом была рутинная зачистка всех островов, на которых удалось отыскать хоть кого-то. На главном острове было несколько сотен людей, обслуживающих пиратов в многочисленных кабаках и борделях — всех их предстояло перевезти на Чемес и отпустить на все четыре стороны, потому как беркам на островах они не были нужны. Та же самая участь ждала и пару десятков пленников, попавших в лапы к пиратам. Когда нашли того выродка, что пытал Альти, а также лекарей, помогавших ему в этом, то к ним добавили главного пирата, отца маньяка, и оставили их всех наедине с бароном Стерхотом. Ну и в качестве помощников к нему напросились несколько магов из Мерифила, горевших желанием лично поквитаться с обидчиками их обожаемой Альтинеи.
На этом, собственно, и закончился этот поход возмездия. После чего оставалось лишь заниматься приведением в должный порядок всего доставшегося беркам хозяйства в виде нескольких островов. Какие-то из них были пригодны для нормальной жизни, а другие не очень, но могли пригодиться в качестве сторожевых или еще для каких-либо вспомогательных функций. И решать это предстояло уже новым хозяевам из числа берков, изъявивших желание связать свою жизнь с морем.
После возвращения наших командиров, а также Мили, бывшего при них, встал вопрос о том, что пора собираться в горы. Мы бы и раньше отправились туда, но я без чудо-глаза, оставшегося у Мили, как-то неуютно себя чувствовал в горах. Однако Милю просто так увезти мне никто не дал бы, да и он сам как-то мялся, не говоря ни «да», ни «нет». Ясно — надо брать с собой Энис, а ее одну не отпустят Грино и Эртана. Да и Киррэта с Крейной надо было забирать, потому как им, теперь уже «читающим со словарем», хотелось побывать в библиотеке древних магов. А где Крейна, там и Краст. Ему, кстати, на западном рубеже обороны было чем заняться. В общем, компания у нас набиралась большая. Хорошо хоть Захар решил пока задержаться в Академии, заодно пообещав присмотреть за нашей лабораторией, подключив к ее работе персонал Академии.
Свете вроде бы в горах особо нечего было делать, но теперь уже она меня не была готова отпускать (да и я сам без нее не уехал бы!). К тому же ей нравилось быть в горах, а здесь она еще и дополнительный аргумент выдвинула за свою поездку:
— В месте с высоким магическим фоном я смогу интенсивно попрактиковаться со стихийной магией. Заодно и с Энис позанимаюсь.
В итоге нас набралось десятеро двуногих и трое четвероногих. Ну и чтобы сократить время в дороге, в горах всем предстояло передвигаться верхом на лошадках, коими нас обещали обеспечить в деревушке под названием Беркут, приютившейся на входе в ущелье. Название предложил я, и беркам оно очень понравилось. Хоть в этом мире беркуты и не водились, но мое описание этой великолепной птицы жителей деревни Тунре так вдохновило, что они с радостью согласились на переименование. Свете даже пришлось перерисовать для них несколько фотографий, которые она нашла на одном из оптических дисков в коллекции Захара. Вот так у берков появился еще один тотем в дополнение к долбоёжику.
Что меня больше всего бесило в этом мире, так это огромная потеря времени на дорогу. Когда я в очередной раз начал клясть низкие скорости передвижения в этом дремучем Средневековье и сокрушаться из-за отсутствия в этом мире телепортации, Захар мне возразил:
— Ну почему же нет! Есть, вот только мой магинструмент с этой функцией так износился, что я его очень берегу и стараюсь по пустякам не использовать. Да и уже, честно говоря, опасаюсь его применять, а то вдруг забросит куда-нибудь не туда. Или еще хуже — разберет меня на запчасти, а обратно собрать будет некому.