Миссия сдвига на Фа#
Шрифт:
Распрощавшись со Штольцем, Константин набрал номер жены.
– Ой, привет! Наконец-то! Я уже волноваться начала, – радостный голос Ирины тонул в гуле спорящих голосов.
– Да я ждал до 23-х, я же не знаю продолжительность спектакля. Мало ли! Позвоню, – а ты ещё занята. Спасибо Александру Викторовичу! Он отзвонился сразу, как обещал. Как всё прошло-то?
– Как по маслу, тьфу-тьфу-тьфу! А что тебе Сашка сказал? Ему понравилось?
– Говорит: «Немного нервно, но так даже лучше».
– Ясно. «Шум за сценой», действие первое. Пока – немного нервно! – рассмеялась Ирина.
– С премьерой тебя!
– Ах ты, ушастый! Да не переживай! Доберусь на ком-нибудь из коллег. И смотри у меня! Чтобы «Айлюлю!» Быстро всё сделал и домой. Я уже скучаю. Слышишь?
– А у меня на завтра Анна Сергевна нарисовалась, – как бы невзначай, обронил Костя.
– В девять, ровно в девять? – поинтересовалась Ирина.
– Именно.
– Ага! Так, значит! Да-а, сдаётся мне, что по возвращении, яичницу по утрам тебе будет жарить Штольц. Я вижу уже твоё спецзадание, Семён Семёныч!
Костя долго ворочался в кровати. На новом месте он никак не мог уснуть. Потом, в дрёме, ему всё грезились лики византийских басилевсов, увиденные в галерее Айя Софии.
Чаще других, взору его являлся Алексей Первый, родоначальник династии Комнинов, правившей Византийской империей более ста лет. В своё время он тоже привёл наёмников, для захвата власти. Константинополь так же был разграблен. Единственное отличие от вторжения крестоносцев – сохранённые святыни и отсутствие массовых жертв. Надо сказать, что именно Алексей в критический момент, когда Константинополь осадили печенеги, половцы и пираты, написал открытое письмо всем христианам, под которыми в первую очередь подразумевал латинян, с просьбой организовать крестовый поход, дабы спасти теснимый врагами Царьград. Своим воззванием он положил начало знаменитым хождениям рыцарей в Святую землю для освобождения Гроба Господня. А оброненная им в отчаянии фраза: «Лучше придите и возьмите всё, что мы имеем, чем оно достанется на поругание безбожникам!» – как показала мать-история, через сто четыре года материализовалась полностью.
Спокойное течение сна Константина было прервано выпадением сознания во вторую реальность. Кто-то тряс его за плечо. Костя открыл глаза, и опять очутился в своей старой двухкомнатной квартире. Рядом с ним на кровати сидели Нагваль Хулиан и женщина лет тридцати пяти. Незнакомка была одета в пуловер медно-зелёного цвета и строгие чёрные брюки. На её груди висел золотой кулон, с выложенными крестом изумрудами. Длинные русые волосы прикрывали нежные мочки ушей с серьгами-близнецами креста-кулона. Женщина склонилась над Костей ещё ниже. Всё, что он теперь видел – её красивые малахитовые глаза, сияющие удивительным родным светом.
– Не узнаёшь меня, да?
– У-у! – промычал, с сожалением, Снопов, отрицательно мотая головой.
И тут же пред ним замелькали многочисленные картины, связанные с «незнакомкой».
– Ну, вот что, голубки. Давайте-ка вставайте! – Хулиан бесцеремонно отодвинул женщину в сторону и вытряхнул из кровати сопротивлявшегося Костю со словами: «Знаешь, ты тут не на светском рауте, чтобы причитать: «Ах, фто на мне надето!»… Скажи спасибо своему воображению, что не в чём мать родила!»
Он взял Константина за руку и подвёл к стоящей незнакомке.
– Мистер Дежа вю, разрешите представить вам вашего Нагваля. Церемонии
– Тот в цирке не смеётся.
– Так точно. Потому, здесь вопросы задаю я. Ясно, клоуны?! Вот и хорошо. Расставьте руки в стороны и в этом положении возьмитесь за руки, по-прежнему стоя спиной к спине, – скомандовал индеец.
Подойдя к стоящей паре с боку, он взмахнул обеими руками снизу вверх, подобно дирижеру, и плавно их опустил, описав размашистый круг.
Константин почувствовал, как нарастающий поток энергии стал циркулировать вокруг его тела, словно по орбите. Поднимаясь вдоль позвоночника, он расширялся капюшоном от основания шеи до макушки головы и ниспадал, словно ручей, по лицевой стороне тела опять к промежности. Мощь прибывала.
– Теперь, обхватите друг друга в районе пояса руками… Нет, не просто – руки назад, а скрестив локти на животе! Соедините ладони на боках. Левая – держит левую руку партнера, правая – правую. Так, отлично! Раз, два, три, ёлочка, замри! – проговорил Хулиан.
Дождавшись выполнения команды, Нагваль продолжил дирижировать. Он стал рисовать в воздухе размашистую восьмёрку, попеременно вращая раскрытые ладони перед собой. Круг, нарисованный правой, подхватывала левая рука. Взор Хулиана неотрывно следовал, то за одной, то за другой рукой.
«Просто клуб гимнастики Ушу!» – усмехнулся Снопов, косясь глазом на дирижёра, но тут же, осёкся. Поднявшаяся вдоль позвоночника волна изменила своё направление и, вместо головы Константина, стала накрывать голову женщины. Слившийся с волной энергии, Костя ощутил, как подобно дуновению ветра, касается затылка, лба, глаз, губ незнакомки. Опускаясь всё ниже от подбородка к груди и, далее, к животу, он претерпел переворот своего восприятия объекта и субъекта, становясь самой незнакомкой. В следующие мгновенья, словно смотря на мир, попеременно то правым, то левым глазом, Снопов также воспринимал себя, попеременно, то мужчиной, то женщиной.
Психика трещала по швам.
Нагваль столкнул две руки, соединив их вместе громким хлопком.
Костя почувствовал, что стал двулик и четверорук. Он видел всё на 360 градусов, а в двуедином жезле позвоночного столба царила сказочная сила и покой. Единственным неудобством был какой-то сдвиг фазы зрительного восприятия, дающий двоящееся изображение.
– Лети, двуглавый орёл! – скомандовал Дон Хулиан. – Лети на родину, в Константинополь!
Всё вокруг завертелось и сменилось звездночерным покрывалом бесконечности с приближающимся созвездием Малой Медведицы.
Они проснулись, лёжа валетом, в просторной кровати, стоящей в номере Константина. Голова болела у обоих, как после продолжительного застолья. Почему-то предметы двоились и расплывались, словно в глаза закапали атропин. Видимо поэтому, реакция на соседство в одной койке двух голых разнополых тел запоздала. Первая опомнилась гостья.
– Прости, понимаю, вопрос звучит по-идиотски, но как я сюда попала? И-и… где моя одежда?!
– Аналогично, коллега! – еле выдавил из себя, растирающий виски руками, Константин…