Миссия: спасти Землю
Шрифт:
– Ты оглох, что ли? Вцепился в свою сумку, будто ее отбирают. Говорю, тебя срочно вызывают к директору. Понял?
Айсен не понял. К директору? Почему? Разве заявление так быстро могло попасть к нему на стол? Или наверху стало известно о крысах. Да ну, какие крысы! Будет директор накануне своего юбилея о крысах думать. Тогда что?
– Хорош тормозить, иди бегом! – Мажор подтолкнул Айсена к лифту и хохотнул. – Правильно дядя говорит, что таких олухов один на миллион.
В приемной директора было тихо и непривычно сумеречно. Вместо красавицы-секретарши за столом сидел мрачный мужчина со взглядом, о который можно было споткнуться. Второй точно такой же персонаж восседал на стуле для посетителей. Еще одного Айсен заметил у окна.
– Здрасьте. А где Людочка? – зачем-то спросил Айсен, хотя эта манерная девица с губами размером с батут ему никогда не нравилась.
Вместо ответа «посетитель» встал со стула. На секунду полы его пиджака распахнулись, и Айсен Георгиевич увидел на левом боку кобуру.
– Вы Андреев? – произнес он. Когда Айсен утвердительно кивнул, мужчина мягко, как капкан с войлочной обивкой, взял его за локоть и подтолкнул к двери директорского кабинета. – Проходите.
Обстановка в кабинете, куда в последние дни так безрезультатно рвался Андреев, оказалась еще более странной. Жалюзи на окнах были опущены, верхний свет не горел, работали только индивидуальные лампы на столе переговоров, причем все они были повернуты к центру кабинета, создавая световой круг. Могло показаться, что директор хотел отдохнуть и расслабиться в полумраке. Но расслабленным Никодим Эрастович не выглядел. Он как-то робко сидел на краешке стула как раз в световом круге, в руке его находился влажный носовой платок, которым он то и дело протирал свою уже порядком отполированную лысину. Ворот рубашки был расстегнут, а галстук съехал в сторону. Зато пуговицы пиджака были застегнуты все до одной, что делало тучную фигуру доктора наук Блинова похожей на колбасу. «Докторскую», – подумал Айсен и хихикнул.
От этого неуместного звука директор Блинов вздрогнул и повернулся к Андрееву всем телом.
– Вызывали? – Айсен решил, что правильным будет выдержать жесткую позицию. В конце концов, он перспективный ученый. Хватит вытирать об него ноги, хватит унижать. Пусть только попробует не подписать приказ об увольнении. Он ему выскажет все, что думает о его руководстве, его юбилее и его дурацкой лысине.
– Не вызывали, а приглашали. Для разговора, – Блинов открыл рот, но вместо нервного фальцета, раздался низкий баритон, что в первую секунду привело сознание Андреева на порог когнитивного диссонанса. Однако, почти сразу стало понятно, что звук идет не из безвольно открытого рта колбасоподобного директора, а из затемненной глубины кабинета. – Здравствуйте, Айсен Георгиевич. Рад с вами познакомиться.
Над директорским столом зажглась еще одна лампа, и Андреев увидел мужчину, который сидел в кожаном кресле руководителя. Обстановка окончательно перестала быть понятной, отчего Айсен начал сильно тревожиться и вновь ощутил неприятный холодок в области солнечного сплетения. Температура холодка была явно ниже нуля.
Все еще сжимая сумку, он сел на придвинутый провожатым стул. Что происходит? Кто они такие? Почему Блинов покрылся испариной? В чем я виноват?
– У вас, наверное, вертится куча вопросов в голове, – произнес обладатель баритона. Что происходит? Кто они такие? Почему директор Блинов покрылся испариной? И, наконец, в чем я виноват? – баритон встал и направился к Айсену. Свет от лампы, как ни странно, последовал за ним. – Сейчас вы обо всем узнаете. Для начала представлюсь. Руководитель отдела быстрого реагирования Федеральной службы космической безопасности, полковник Николай Бондов.
Полковник подал лаборанту правую руку, в которой и был источник света. Рука была черной и выполнена из металлопластика.
– Бионический протез, – пояснил полковник.
Айсен робко ответил на твердое, прохладное рукопожатие и, сглотнув, неубедительно произнес:
– Очень приятно.
Николай
Полковник хладнокровен, обладает железной волей и от других требует того же. Подчиненные слушаются его беспрекословно, что, впрочем, неудивительно. Бондов всегда дает дельный совет и отдает своевременные команды. Не считает нужным жалеть себя и других. Главное для него – безопасность государства. … Мог ли я подумать еще вчера, ровно сутки назад, сидя в кабинете директора, что этот человек станет для меня всем?
За последующие пять минут лаборант узнал такое количество невероятной информации, которое не готов был принять его условно здравый смысл.
Первая новость стала громом среди ясного неба: сегодня перед самым началом рабочего дня кто-то проник в лабораторию. КТО-ТО ПРОНИК В ЛАБОРАТОРИЮ! Не просто проник. Служба безопасности зафиксировала несанкционированное использование временного портала! Кто-то открыл Ворота времени! Прошел в них! И вернулся обратно! ПРОШЕЛ И ВЕРНУЛСЯ!
Поскольку перемещение произошло в момент начала рабочего дня, идентифицировать нарушителя не представилось возможным. Коридоры НИИ одномоментно заполнились народом, и в этой толпе нарушителю удалось затеряться. Подозрения сразу пало на Андреева. Однако спецагентам не составило труда выяснить, что на работе его не было, так как вчерашний вечер и половину ночи он провел в клубе. Его алиби подтвердили десятки видеокамер. Кроме того, он, как лишенный права замыкающего, уходил из лаборатории раньше других, приходил позже и один не оставался.
Вторая новость была еще более странной: тот, кто воспользовался Воротами времени, совершил прыжок на 15 тысяч лет назад.
На несколько секунд Айсен завис, как перегруженный компьютер. Его плохо соображающая после ночных бдений голова, отказывалась работать в таком режиме. Для того, чтобы переварить полученную информацию и адекватно оценить ситуацию, требовалось время. Его внутренний хард был перегружен, его процессор готов был задымиться. Айсен какое-то время напряженно соображал, и вдруг громко расхохотался.
– Крууутооо! – он взъерошил свои волосы. – Это нереально круто! Ну, вы, даете, Никодим Эрастович! Устроить такой развод, это же надо! А я и не подозревал, что у вас есть чувство юмора, – Андреев хлопнул директора по плечу, от чего тот едва заметно подпрыгнул. – Спецслужба! ФСКБ! Ой, не могу. Скрытой камерой работаете, да? А эти – кто? Актеры, да? Снимаю шляпу, подловили!
Айсен еще продолжал смеяться, но серое лицо Блинова в мелких капельках пота совсем не походило на лицо веселого приколиста. Айсен перевел взгляд на бесстрастную физиономию провожатого с кобурой под пиджаком, затем на полковника, который наклонился к самому лицу лаборанта. Что-то подсказало Айсену, что его предположение относительно умелого розыгрыша, было ошибочным.
– Айсен Георгиевич, по-вашему, я похож на аниматора? – четко проговаривая слова, спросил владелец бионического протеза. – Подумайте, прежде чем ответить.
Лицо полковника было так близко, что Андреев мог в деталях рассмотреть каждую морщинку на его лице. Несмотря на окружающий полумрак, зрачки холодных серых глаз Бондова сузились до предела. Ни один мускул не выдавал напряжения, но все-таки оно чувствовалось в скулах, сомкнутых губах и даже переносице этого человека. Улыбка медленно и бесповоротно поползла с лица Андреева, как подтаявшее сливочное масло с ножа. Он попытался отрицательно помотать головой, но получилось странное диагональное вращение.