Миссия супергероев

Кащеев Кирилл

Наконец он замер, завалившись набок и упираясь крышей в стену. Тишина.

Глава 26. После крушения

Тишина в вагоне. Тишина в тамбуре. Из переговорного устройства у двери слышались лишь слабые потрескивания.

Скатившиеся к одной стене вагона ребята начали робко поднимать головы. Аня застонала, ошалелыми глазами оглядываясь по сторонам. Потом взгляд ее прояснился, она глянула на экран слежения.

– Папа! Папочка! – закричала она, увидев тела, лежавшие без движения у дверей

штабного вагона.

– Евлампий Харлампиевич! – завопила Катька, разглядев беспомощную и неподвижную кучку белых перьев в углу тамбура.

Девчонки рванули к дверям – Вадька едва успел отщелкнуть систему блокировки, выскочили в тамбур, и каждая ринулась к своему пострадавшему. Катька рухнула на колени перед гусем и обеими руками подняла его голову на бессильно вытянувшейся длинной шее.

– Он не дышит! Не дышит! – отчаянно шептала Катька, ощупывая гусиное тельце. – Харли! Евлампий Харлампиевич! Не уходи! Не оставляй нас! – взмолилась она.

Круглое веко приподнялось, и на Катьку глянул задумчивый черный глаз.

– Живой! – восторженно заорала Катька, подхватывая гуся на руки.

– Не… тряси… меня… Аня… – с трудом разлепляя губы, пробормотал Егор Викторович. Аня кинулась ему на грудь и заплакала. Держась обеими руками за голову, ее отец с трудом сел. Обвел взглядом лежавших вокруг него террористов – Лысого, Репанного, охранников… Сейчас они уже не казались такими страшными – наоборот, даже жалкими: бледные, с закрытыми глазами – один нормальный, а второй обведен густым кругом синяка.

– Вы не могли бы помочь мне спуститься из вагона, молодые люди? – слабым голосом попросил Егор Викторович Вадьку и Севу. – От господ террористов лучше держаться подальше, пока они в себя не пришли…

С двух сторон поддерживая Егора Викторовича, ребята слезли с подножки. Анин отец остановился, запрокинув голову, разглядывая тепловоз и вагоны, воткнувшиеся в выросшую на рельсах груду камней, освещенную падающим сверху светом дня. А над ними – прорезанную в асфальте идеально круглую дыру с оплавленными краями. Оттуда, с поверхности земли, на стоявших в подземном тоннеле людей пялилась чья-то изумленная физиономия.

– Все ясно, – профессиональным взглядом окидывая дыру и кучу, заключил Егор Викторович. – Перехватили управление спутником с лазерным вооружением и произвели выстрел. Очень точное попадание, – похвалил он.

Кисонька вся расцвела, словно хвалили ее.

– Молодые специалисты тоже что-то могут? – ворчливо спросил Вадька.

– Но согласитесь, молодой человек, сам спутник все-таки делали мы, старики, – немедленно парировал Егор Викторович.

Продолжить разговор им не дали. На крыше вагона мелькнула чья-то тень… Вадьку и Севу швырнуло на насыпь… Егор Викторович с криком рухнул. Прижимая его к полу тоннеля, на груди у ракетчика сидел… Рашид. И целился из пистолета пленнику в лоб! Правда, рука с пистолетом дрожала, дуло ходило ходуном. Да и самого главаря террористов водило из стороны в сторону…

– Все… назад… в поезд… – прохрипел Рашид, пытаясь

удержать плясавший в руке пистолет и разглядеть своих противников безнадежно разбегавшимися в стороны глазами. – Иначе… я его… пристрелю!..

– Как-то он от своего коллектива отрывается, – лениво протянула Мурка. – Все без сознания валяются, а он…

– Все с синяками под глазом, а он… – в тон ей добавила Кисонька.

– Не будем Харли привлекать, – процедила Мурка. – Он себя еще плохо чувствует…

Сестры ударили одновременно, с двух сторон. Подошвы их кроссовок с влажным чвяканьем впечатались Рашиду в физиономию: одна под правый глаз, вторая – под левый… Террориста снесло с Егора Викторовича, ударило о борт вагона. Все еще сжимая в руке пистолет, он без чувств рухнул у стены тоннеля.

Сквозь проплавленную Большим Боссом дыру в земле слышалось завывание милицейских сирен. Снова опираясь на Вадьку и Севу, Егор Викторович поднялся на ноги.

– Встречаться с милицией мне не очень хочется, – тревожно поглядывая наверх, пробормотал он. – Вам, мне кажется, тоже? – Он бросил на сыщиков проницательный взгляд. – Я думаю, нам стоит вернуться немного назад…

Они проковыляли вдоль поезда, прошли еще несколько метров… Егор Викторович отпустил поддерживавших его ребят и принялся шарить по стене тоннеля.

– О! – воскликнул Сева. – Сейчас будет очередная потайная дверь!

– Такой город, – с некоторой гордостью ответил ракетчик.

Потайная дверь действительно распахнулась, открывая очередную металлическую камеру в стене, – на этот раз совершенно пустую. Сыщики и Егор Викторович с дочерью юркнули внутрь. Как раз вовремя: завывания милицейских сирен затихли у самой дыры, послышалась возня, грохот осыпающихся обломков – милиционеры спускались по склону земляной кучи. Потом громкие изумленные вопли – они нашли застрявший в тоннеле поезд и бесчувственных террористов.

Пережидая, пока можно будет безопасно выйти, компаньоны прислушивались к голосам за стеной.

– Первый раз такое вижу! – удивленно говорил кто-то у самой потайной двери. – Всякие у банд опознавательные знаки бывают – значки, повязки, татуировки… Но чтоб у всех синяк под правым глазом! Интересно, когда синяки бледнеют, они их подновляют – в глаз друг другу дают?

– О! А этот наверняка главарь – у него два синяка под обоими глазами! – откликнулся другой голос.

Девчонки, зажимая рты ладонями, захихикали.

– Теперь Рашид точно не отвертится, – прошептал Сева и потянулся. – Да-а, круто! Москву от ядерного удара мы еще не спасали!

Сидевший у стены Егор Викторович смущенно заерзал.

– Не хотелось бы вас огорчать, молодые люди… – промямлил он. – Но вообще-то Москве ничто не угрожало. У нас же хранилище, – виновато продолжил ракетчик, глядя в ошеломленные лица компаньонов. – Почти музей. Все экспонаты давно обезврежены, ядерные заряды извлечены. Рашид ошибся.

– И вы ему об этом не сказали? – словно обидевшись за бедного террориста, возмутился Сева.