Миссия в Афганистане (Они называют меня наемником - 15)
Шрифт:
– Есть!
– торжествующе завопил Фрост, вскакивая на ноги.
Он поспешил на помощь уже подуставшему Акбару и ударом кинжала пропорол живот коренастому сержанту Советской Армии. Тот упал, но капитан не успел еще насладиться триумфом победы, как почувствовал сильный удар по ногам. Фрост рухнул на спину и увидел занесенный над собой штык, прикрепленный к стволу АКМа, а рядом с ним - злое лицо русского парня.
Солдат выкрикнул несколько слов явно оскорбительного характера, и Фрост понял, что спасения нет - он уже не успеет
Но Костлявая и на сей раз пощадила Фроста. Где-то неподалеку хлопнул выстрел, солдат выронил свое оружие и упал. Наемник моментально вскочил на ноги, благодаря Бога.
Но благодарить надо было прежде всего Мерану. Она стояла ярдах в десяти от места схватки, держа в руках свою снайперскую винтовку, из ствола которой шел дымок.
Фрост слабо улыбнулся ей и только собрался снова ринуться в бой, как вдруг понял, что никто уже не стреляет. Вокруг стояла почти полная тишина, лишь изредка прерываемая криками раненых русских солдат, которым спустившиеся с гор моджахеды резали глотки.
Капитан положил М-16 на землю и отвернулся. Смотреть на суровые горы было гораздо приятнее, чем на убийство беззащитных людей, которое происходило у него за спиной.
Глава одиннадцатая
Отряд Акбара вновь пустился в свой долгий путь, то поднимаясь на горы и холмы, то спускаясь с них. Узкая тропинка, казалось, тянется в бесконечность.
Фрост машинально переставлял ноги, думая о своем. После боя он еле успел поймать руку Мераны, когда та хотела перерезать горло русскому солдату.
– Да он уже мертв, черт возьми!
– сказал капитан.
– Разве ты не видишь?
Вот тогда Фрост в первый раз отдал себе отчет в том, что у этой девчонки наверняка не все дома.
На плече он нес автоматическую винтовку М-16, а "Узи" положил в вещмешок. У него осталось не так много патронов к израильскому пистолету-пулемету, и он решил поберечь их.
Переход продолжался семь часов. Акбар прекрасно понимал, что когда уничтоженная ими колонна не выйдет на связь, русские поднимут тревогу и пришлют еще войска. А может, и вертолеты. Поэтому он и спешил увести своих людей как можно дальше.
Пропустив вперед несколько человек, проводник задержался и подождал, пока с ним поравняется Фрост. Они пошли рядом.
– Ты сегодня дрался, как настоящий патан, - сказал он с уважением и хлопнул капитана по плечу.
– А это что, все патаны?
– спросил Фрост, указывая на моджахедов.
– Нет, в основном это люди из других афганских племен. Они тоже умеют хорошо сражаться, но патаны из племени африди самые лучшие. Ты должен был родиться патаном.
– Спасибо, - серьезно сказал Фрост.
– Еще два часа, и мы придем в селение, - сказал проводник.
– А далеко оттуда до того места, где находился Дженкс?
– спросил наемник.
– Пешком - дней пять. Но мы, наверное,
– Не особенно, - рассмеялся Фрост, вспомнив свое приключение на вилле некоего доктора Калли.
– Но если нужно, то в седле удержусь. Это и в самом деле лучше, чем топать пешком.
– Я вижу, ты о чем-то думаешь, капитан? Ты мало говоришь.
– Да не о чем мне говорить, - ответил Фрост.
– Это сражение сделало тебя таким задумчивым?
– Нет, я просто задавался мыслью, закончится ли вообще когда-нибудь эта ваша война. Ведь наверняка среди тех парней, которых мы убили сегодня, были хорошие люди, не хуже нас с тобой.
Акбар кивнул.
– Наверное, да. Я тоже об этом думал раньше. Но потом понял, что хороший человек не может быть коммунистом. Он должен или изменить свои взгляды, или умереть. Третьего не дано.
Фрост усмехнулся.
– Конечно, нельзя позволить им распоряжаться в вашей стране. Но и так, как сейчас, тоже продолжаться не может.
– Они никогда не победят нас, - убежденно сказал Акбар.
– Пусть они поставят своих солдат на каждом метре в Афганистане и на пакистанской границе, даже в горах, все равно рядом с каждым скоро появится афганец, пуштун или патан, такой, как я. И в руках у нас будет нож или автомат. Так мы убьем первого русского, потом второго, потом еще. И будем убивать до тех пор, пока не освободим наши горы и землю. Только так может быть, если они не уйдут. Мы не сдадимся.
– А что тебе известно о Мэтте Дженксе?
– спросил Фрост.
– Мы еще ни разу не говорили о нем.
– Да, я видел его однажды, - кивнул Акбар.
– Далеко отсюда, вон за теми горами.
– Он показал рукой.
– Он тоже хорошо сражался, и у него были умные глаза. Такие голубые. Он ходил в бурнусе, и странно было видеть восточную одежду и голубые глаза.
– А что ты знаешь о том оружии?
– Немного, - покачал головой патан.
– Но это был не газ. Русские уже перепробовали на нас все виды газов. И я не думаю, что они станут применять тут биологическое оружие - слишком трудно и опасно для них самих. Тут и так мало растений.
Но однажды я встретил женщину, которая потеряла свою семью. Она выла, как волчица по ночам, и, видимо, лишилась рассудка. Но она говорила о каком-то пламени, которое возникало из земли и пожирало то, к чему прикасалось. Это пламя убило ее мужа и четверых сыновей. Возможно, это и есть то самое оружие, хотя я так и не понял, что она имела в виду.
– Пламя?
– задумчиво переспросил Фрост.
Он знал, что в лабораториях обеих сверхдержав - СССР и США - постоянно разрабатывают все новые виды вооружения, иногда самые невероятные. Поговаривали, что можно - используя электромагнитные и радиоволны различной частоты - заставить сразу всю армию противника, например, броситься нюхать цветы или петь песни.