Миссия в Арктику

Колфер Йон

Крут ударил по кнопке переговорного устройства.

– Эй, Труба, ты там?

– Так точно, сэр.

– Отлично. Значит, слушай. Чрезвычайное положение можно отменять. Но пошли несколько отрядов в окрестные туннели, посмотри, может, удастся отловить какую-нибудь шайку гоблинов. Многое ещё остается непонятным. К примеру, кто направляет работу Б’ва Келл и зачем всё это нужно.

Артемис знал, что в данной ситуации ему лучше молчать. Чем быстрее будет выполнена его часть сделки, тем быстрее он окажется в России. Однако от этого парижского

сценария дурно пахло.

– А никто из вас не заметил, что все прошло слишком уж гладко? – спросил он. – Обратите внимание, все вы хотели, чтобы дело закончилось именно таким образом. Нет вершка – нет проблемы. А что, если наверху действует ещё один агент гоблинов?

Круту совсем не хотелось выслушивать наставления от какого-то мальчишки. Особенно от Артемиса Фаула.

– Послушай, Фаул. Ты сделал все, о чём тебя просили. Парижская агентура гоблинов уничтожена. И этот канал контрабанды, смею тебя заверить, надежно перекрыт. На самом деле, мы усилили охрану всех шахт, как рабочих, так и не рабочих. Самое важное, что вершки по-прежнему даже не подозревают о существовании волшебного народца. Позднее мы проведем тщательное расследование на предмет того, кто торговал с людьми и как, но это уже внутренняя проблема. Так что не перенапрягай свою молодую головку. Подожди, пока борода вырастет.

Прежде чем Артемис успел ответить, в разговор вмешался Жеребкинс.

– Кстати, о России, – сказал он, поспешив встать между Артемисом и майором. – Мне удалось кое-что выяснить.

– Ты отследил электронную почту? – Внимание Артемиса мгновенно переключилось на кентавра.

– Именно, – подтвердил Жеребкинс, тут же переходя на менторский тон.

– Но в письме был вирус, оно сразу разрушилось.

Жеребкинс расхохотался.

– Вирус? Не смеши меня, мальчик. Следы остаются всегда. Тем более что вы до сих пор пользуетесь проводами. Если сообщение было послано, я могу его отследить.

– И куда ведёт след?

– У каждого компьютера есть своя подпись, уникальная, как отпечатки пальцев, – продолжил Жеребкинс. – Есть такая подпись и у сетей. Провода стареют и оставляют микроследы. Все на свете состоит из молекул, а вы впихиваете в тонюсенький кабель гигабайты данных – естественно, со временем он изнашивается. Что это означает?

Дворецки уже начинал терять терпение.

– Послушай-ка, Жеребкинс! – рявкнул он. – Время дорого. На чаше весов жизнь мистера Фаула. Так что переходи к сути, пока я тебе что-нибудь не сломал.

Кентавр хотел рассмеяться. Этот человек явно пытался пошутить. Но потом Жеребкинс вдруг вспомнил, как лихо Дворецки расправился со спецназовцами Трубы Келпа, и решил сразу перейти к сути.

– Хорошо, вершок, хорошо. Ты, главное, не волнуйся.

Но сначала ещё немножко объяснений…

– Я исследовал видеофайл, хранящийся в вашем ноутбуке. И обнаружил, что этот MPEG пришёл к вам с севера России. Уран, знаете ли, оставляет очень четкий след.

– С севера России? Правда? Ой, ну надо же! А мы и

не знали! – всплеснул руками Дворецки.

– Я ещё не закончил, – ухмыльнулся Жеребкинс. – Смотрите и учитесь.

Кентавр вызвал на настенный экран сделанную со спутника фотографию Полярного круга.

– Уран – это Североморск. Ну, или район в радиусе пятидесяти миль. – С каждым нажатием клавиши световое пятно, обозначающее предполагаемую область поисков, уменьшалось. – Но медные провода применялись только в старых сетях. Ужас, эти сети латать не перелатать. В общем, неважно. Сложив всё это вместе, мы получаем… Мурманск! Все элементарно, как два плюс два.

Артемис резко выпрямился на своем стуле.

– Представьте себе, мурманская сеть насчитывает порядка двухсот восьмидесяти четырех тысяч наземных линий связи. – Жеребкинс не удержался от презрительного смешка. – Наземных. Варвары!

Дворецки громко хрустнул суставами пальцев.

– В общем, в ней порядка двухсот восьмидесяти четырех тысяч наземных линий. Я написал специальную поисковую программу, которая бы сравнивала следы, оставшиеся на MPEGе, с характеристиками этих кабелей. И получил всего две линии. Первая ведёт в мурманскую прокуратуру.

– Очень сомнительный результат. А другая линия?

– Вторая линия зарегистрирована на имя Михаила Васикина, проживающего на проспекте Ленина.

Артемис почувствовал лёгкое возбуждение.

– А что мы знаем об этом Михаиле Васикине?

Жеребкинс пошевелил пальцами, как заправский пианист.

– Я провел поиск в собственном архиве данных. Видите ли, у меня есть хобби: я коллекционирую досье так называемых разведывательных спецслужб. Кстати, несколько раз я там натыкался на упоминание о тебе, Дворецки.

Телохранитель попытался принять невинный вид, но мышцы его лица не совсем справились с поставленной перед ними столь трудной задачей.

– Михаил Васикин – бывший сотрудник КГБ, сейчас работает на мафию. Как это называется у русских, бригадир районного масштаба. Не очень высокий уровень, но и уличной шпаной этого Васикина не назовешь. Кстати, боссом Михаила Васикина является ещё один житель Мурманска, некий Бритва. Основным источником доходов банды является похищение европейских бизнесменов. За последние пять лет они похитили шесть немцев и одного шведа.

– А скольких из этих людей удалось освободить живыми? – чуть ли не шёпотом спросил Артемис.

Жеребкинс заглянул в свой компьютер.

– Ни одного, – ответил он. – В двух случаях пропали и те люди, что вели с преступниками переговоры. Восемь миллионов долларов, выплаченные в качестве выкупа, исчезли без следа.

Дворецки с трудом поднялся с крохотного стульчика, не предназначенного для того, чтобы на нём сидели вершки, тем более вершки таких размеров, как он.

– Все, хватит разговоров. Думаю, пришло время господину Васикину познакомиться с моим близким другом, мистером Большим Кулаком.