Миссия в июнь 1939 года
Шрифт:
Когда они вышли на улицу, залитую солнцем, Тема уловил безмерную благодарность во взгляде, которым одарила его жена. «Видимо, «с любви к отеческим гробам» и должна начинаться настоящая семейная жизнь? Да, как гениален был Пушкин!» — подумал он, глядя на нее.
Сидя в машине, Артем терпеливо ждал, когда Нета определится со своими желаниями, у них была уйма времени, и он сейчас хотел только одного — выполнить любой ее запрос. Она поняла и оценила эту его выдержку, но долго ждать себя не заставила:
— Дорогой, как ты смотришь на то, если мы посетим
— Прекрасная идея, давай отправимся туда. Только холмика мы никакого там не найдем, ведь реальность изменилась, ты должна это сейчас правильно понимать.
— Я понимаю, и все-таки это все существует каким-то образом в моем сознании, ведь с этим я была почти сто лет.
— Пусть тебя это особо не угнетает, живи с этим спокойно и помни: никому и никогда я больше не дам тебя в обиду! — он взял в свои ладони нежные руки жены и стал их целовать.
— И ты знай, милый, никто не будет любить тебя крепче, чем я, никогда у тебя не будет преданней меня друга и спутника, буду тебе поддержкой во всех твоих делах!
Он и так знал, и чувствовал все это от жены, но сейчас, когда она вновь это ему сказала, ощутил со всей силой вновь ту теплоту, которую испытывает мужчина, видя и ощущая перед собой глубоко любящую его женщину! Чтобы не выдать своей слабости, он вышел из машины и направился к стеклопластиковым киоскам, где в одном купил две порции мороженого в одноразовом контейнере, две бутылки лимонада и несколько пирожных, положив все это сзади на пол машины. В другом купил букет алых роз — для жены и две пары гвоздик, чтобы положить на могилу деда. Взвизгнув протекторами, «Лада» понеслась по центральной улице города.
Дорога хорошо была знакома Артему, и он быстро привел машину к урочищу. Вот и храм, красующийся белыми стенами и золотыми куполами в лучах полуденного солнца. Объехав его, они остановились напротив кладбища, выйдя из машины, они углубились в него. Стояла тишина, и только стрекозы, пролетая мимо, нарушали этот полуденный покой июньского лета. Дед, как обычно, смотрел с улыбкой на положивших ему цветы и присевших рядом Артема и Нету, казалось, он прекрасно понимал, что они теперь муж и жена, и это его сполна удовлетворяло. Стоило только внуку внимательно всмотреться в глаза фронтовика, он отчетливо увидел, как тот, прикрыв глаза, одобрительно кивнул головой.
— Ты видела? — обратился он к жене. — Он дал знак, он доволен, что мы вместе и что будем жить теперь рядом.
— Конечно, видела, милый. Он, несомненно, доволен.
И как это потрясающе здорово, что он вот такой у нас есть! Они долго молча стояли, глядя на улыбающегося деда.
Солнце прошло зенит, когда двое молодых людей, взявшись за руки, шли по летнему лугу, усыпанному цветами и отдающему их ароматом. Ветра совершенно не было, и огромные кучевые облака выстраивали причудливые конструкции в голубой вышине. Несколько ястребов, невзирая на жару, охотились над лугом, высматривая
Она на мгновение закрыла глаза и левой рукой дала ему знак:
— Понимаешь, вот сейчас отчетливо вдруг вспомнила, что мы уже шли здесь, но только запах цветов почему-то кажется каким-то новым и незнакомым. Объяснить это я не могу.
Артем не стал говорить ей, что эта информация исходит от ее души — разумной субстанции, не имевшей тогда постоянной телесной оболочки, но запоминающей образы.
Она тогда еще сказала, что запахи ей недоступны.
— Ты еще много чего почувствуешь удивительного, ведь ты необычный человек! Я благодарен Господу за то, что именно такая ты у меня есть, никакой другой мне не надо.
— Спасибо тебе, Тема, за твою доброту и терпимость!
Впереди показалась просека, заросшая невысокой травой и мелким кустарником, они углубились по ней в лес. Как только они прошли метров пятьдесят, бесчисленные комары напали на них, кусая в шею и за ушами, но они продолжали двигаться вперед. Он четко помнил, сколько примерно шагов до поворота в лес, и, когда отсчет закончился, сказал жене:
— Давай заходить влево и еще минут 10-15 по орешнику, там должна быть твоя береза, у которой был холмик.
Плутать пришлось довольно долго, ведь деревья сильно изменились за такой большой отрезок времени. Наконец они нашли то, что искали: высоченная береза, в два раза выше той, которую запомнил Артем, стояла посреди небольшой поляны.
Он указал ей на место под березой:
— Вот здесь был твой холмик, под которым ты лежала почти сто лет. Видишь, его не стало, потому что все изменилось во времени, хорошо, что это никак не влияет на существующую действительность. А вот здесь я обнимал тебя обнаженную и бездыханную, смотрящую на меня огромными глазами без зрачков. Но ты и тогда была настолько нежна и прекрасна, что я сразу полюбил тебя.
— Ты знаешь, я начинаю вспоминать: ты еще просил поцеловать меня, а я не согласилась, тогда ты силой сделал это; сначала я сопротивлялась, но потом поняла, что это бессмысленно, и смирилась, тем более что мне было очень приятно!
— Все так. А у этой березы ты стояла, когда провожала меня на задание, сказав, что у меня мало времени. Я тогда всю дорогу до машины бегом бежал.
— Вот, значит, как было все, — она с удивлением присела на землю, все еще пытаясь разглядеть холмик у березы. — Ты уверен, что там, под землей, нет никакой другой Неты, которую ты любишь больше меня? — взгляд выражал ее растерянность.
Тема подошел к жене, подняв с земли, обнял ее и прижал к себе:
— Нет там под землей никакой Неты, сколько ни копай. Я уже тебе говорил, что вы обе соединились в моей душе и сердце, превратившись в одну, которая сейчас находится в моих объятиях. Пусть сомнения не терзают твою душу.
— Ты не должен обижаться на меня, мне очень трудно совместить в себе все это, но я очень постараюсь. Прошу тебя, возьми меня сейчас на руки, — он подхватил жену и не спеша понес обратно на заросшую травой дорогу.