Миссия в Сайгоне
Шрифт:
– Это подчиненный Тука, – возразил Малко. – Они все вам лгут.
Ричард Цански посинел.
– Вы возмущаете меня, – напряженным тоном проговорил он. – Вы убеждаете, что офицер, к которому я испытываю полное доверие, предатель. Вы дошли до того, что приводите в качестве доказательства показания подозрительных людей...
Золотистые глаза Малко стали вдруг зелеными.
– Дэйв Колин один из героев войны.
– Я знаю, знаю, но с ним покончено! В последний раз я приказываю вам держаться спокойно, ни во что больше не вмешиваться
Наступило напряженное молчание. Малко испытывал непреодолимое желание вцепиться в горло Цански... Ведь именно по его вине было уже, по крайней мере, три трупа...
– А разговор, подслушанный Колином? Вы ведь только что прослушали пленку. Это ведь не выдумка! Человек, с которым разговаривал Тук один из руководителей Вьетконга! Разве, по-вашему, это не предательство?
Ричард Цански гладил свою мертвую щеку.
– По этому поводу я попрошу объяснений у полковника Тука. И сделаю это в вашем присутствии, если вы этого захотите.
Малко почувствовал, что сходит с ума...
– Вы издеваетесь надо мной! Какие объяснения? Да он вам их представит не меньше дюжины! Послушайте, давайте заключим сделку: вы ничего не скажете Туку, но вы прикажете послезавтра проследить за ним тайно, и пусть это делают люди не из его службы. После этого, если ничего не произойдет, я вообще брошу это дело.
Ричард Цански подумал несколько секунд.
– Хорошо. Но это будет последний раз, когда я согласился выполнять ваши капризы. В следующий раз я вас засуну в первый же самолет, и вы отправитесь реконструировать свой проклятый замок, и без денег.
Мотор черного «форда» тихо урчал, чтобы мог работать кондиционер. Штатский из секретной службы сидел за рулем рядом с Колином. Малко и Ричард Цански сидели сзади. Машина находилась в двухстах метрах от хижины, в которой Тук должен был встретиться с вьетконговцами. Накануне она была «приготовлена» силами секретной службы.
Все, что в ней говорилось, было слышно в «форде». В настоящий момент двое вьетконговцев, которые находились там, обменивались короткими фразами. Одним из них был Го-вап.
Сердце Малко лихорадочно билось. Полковник Тук безусловно должен был знать, что за ним следят, и должен был соответственно действовать. Существовало девять шансов из десяти, что он вообще не приедет на встречу. Но, может быть, эти двое буду! что-нибудь говорить о Туке? Это будет все же лучше, чем ничего.
Чей-то голос заставил Малко вздрогнуть.
– Он едет.
Они заранее поместили одного наблюдателя неподалеку от дома, он был хорошо замаскирован и имел мощный бинокль и радиопередатчик.
Дэйв Колин опустил стекло и выбросил сигарету. За все время он ни одним словом не обмолвился с Ричардом Цански.
Послышался стук открывающейся дверцы машины, шум шагов, потом раздался голос:
– Го-вап?
Полковник
– Я постараюсь задержать очень опасных вьетконговцев, – пояснил он. – Я должен идти туда один, чтобы их не насторожить. Если вы услышите выстрелы и я не вернусь к вам, отомстите за меня.
Некоторые из полицейских сразу же отправились в обход, чтобы пресечь всякую возможность к бегству. Менее чем в километре от этого места были наготове два вертолета.
Тук взял израильскую винтовку и сунул пистолет под куртку. Он был в штатском костюме. Потом направился к дому своим обычным шагом, ни разу не обернувшись.
Было жарко, и рой мушек жужжал над головой полковника Тука. Он был очень печален и старался не думать о том, что ему предстояло сейчас сделать. Внезапно дверь в дом оказалась уже перед ним. Он больше не колебался. Левой рукой повернул ручку двери и вошел...
В темном полумраке были трое. Тук обрадовался темноте, потому что так не было видно его оружие.
– Го-вап?
В темноте наверху кто-то зашевелился, и один человек спустился по трапу с потолка. Он приблизился к Туку с протянутой рукой. Его очень худое лицо было изрыто оспой, но улыбка была очень приятной.
Чтобы больше не видеть эту улыбку, Тук выстрелил сразу же. Короткая очередь попала в грудь Го-вапу.
– Тук!!!
Это закричал второй. Тук, действуя автоматически, не говоря ни слова, повернулся в его сторону. Очередь прошла несколько выше, и пули попали ему в шею и голову. Он повалился к стене с разбитым черепом и остановившимся взглядом.
Полковник Тук опустил оружие. Он весь дрожал. В течение нескольких секунд он молча просил прощения у своих двух компаньонов, у своих двух братьев по оружию, с которыми так долго рука об руку шел к единой цели... Конечно, он выбрал единственно правильное решение. Когда его выбирали для этой миссии несколько лет назад, его начальники предусмотрели все возможные неожиданности. Цель была одна: решительно все должно быть подчинено сохранению его безопасности.
Это было чрезвычайно важно.
Тук нагнулся к телам. Го-вап был еще жив. Тук приставил дуло винтовки к его уху, про себя проговорив: «прости, братец», и нажал на спуск.
Это было тоже продиктовано необходимостью...
Тук выпрямился. Казалось, что он постарел сразу лет на десять. Он только что убил свою молодость... С оружием в руке он вышел и стоял на солнце, глядя на бежавших к нему людей охраны.
Как же он их ненавидел!!!
И он произнес страшную клятву: человек, повинный в этих двух смертях, исчезнет со света. Проклятый иностранец, который оказался единственным, кто смог его обнаружить, разглядеть его подлинное лицо...
В это время к нему подбежал капитан с М-16 в руках, с трудом переводя дыхание.