Миссия выполнима
Шрифт:
Сейчас на хронометре без пяти десять. Еще пара часов и мое дежурство уйдет в историю. А кто знает, может и войдет. Я варю пельмени в электрочайнике и релаксирую, закинув ноги на стол. Идиотская привычка, взятая из полицейских сериалов, от которых я тащился до прихода в ментуру. Сейчас уже не тащусь. От одной, слава Богу, избавился – демонстративно таскать сбрую с кобурой и пистолетом. Укушенный еще таскает, хотя однажды получил за это от своих же. Зарулил в кабак, с понтом снял пиджачок, обнажив свою фирменную упряжь и висящий под мышкой пистолет. За что и был мгновенно вырублен двумя ОМОНовцами, подрабатывающими в кабаке вышибалами.
О, а вот и он. Легок на поминках. Я убираю ноги со стола. Ну,
– Зараза! – переступив порог Укушенный бьет кулаком о стену. (Где ж на всех «Блестящих» напастись?), – сука какая-то у нас на земле завелась. Весь район наркотой снабжает.
– Героином?
– Всем, что душе угодно. И кокс и «колеса»… По бросовой цене. Где-то поблизости окопался. Наши дилеры раньше у черных на Левобережном рынке брали, а теперь у него. Якобы, в какой-то хате перевалочный пункт. Ширево из Закавказья идет, партии сумасшедшие, а здесь уже по дилерам раскидывается.
– Откуда информация?
– Человечек мой только что шепнул. Где хата, он не знает, но попробует вычислить. Думаю, в общаге какой-нибудь. Хорошо б накрыть.
– Слей тему в ОНОН [ОНОН – отдел по борьбе с незаконным оборотом наркотиков], пускай крутятся.
– Не доверяю я нашему ОНОНу, – Борька зачем-то оглядывается на дверь и снижает громкость вещания, – месяца два назад уже доверился. (Мат). Мне Бурундук стуканул про черных с герычем [герыч (жарг.) – героин] из девятого дома, я как идиот в ОНОН перекинул. Черных так и не накрыли, а Бурундука через неделю с «передозом» [передоз (жарг.) – передозировка] на окраине города нашли. Да еще отбуцканного. Помнишь Бурундука? Мелкий такой шустрила.
– Помню.
– Так что теперь я лучше сам… Лидка меня не искала?
– Звонила. Полчаса назад где-то. Я сказал, ты в прокуратуре.
– С ума сошел? В такое то время? Она ж туда перезвонит.
– Тогда предупреждай где ты. В засаде, кстати, не против посидеть сегодня? У девчонки одной. Сосед ее донимает. Ничего девчонка, симпатичная. Мужа не будет. Кроссворды порешаете, в картишки перекинетесь. На раздевание. – Иди ты, – огрызается Укушенный, – сам садись.
После одного события засады для Бориса больная тема. Причем, в прямом смысле. Сидел он как-то с Васей Роговым в хате у одной балерины, которую хотели навестить квартирные воры. Сидеть в засадах скучно, неинтересно. Ну и предложили хозяйке в карты сыграть. На раздевание. У Васьки всегда дежурная колода в кителе. Балерина похихикала для вида и согласилась. Фигурка – «Плейбой» отдыхает, что ж не сыграть? Раздеваться, конечно, договорились не до полного «ню», а в разумных пределах. Понеслось. Так увлеклись, что не заметили, как законный супруг вернулся. А муж, не просто муж, а чемпион военного округа по боксу. Пришел герой с боевого дежурства. Заходит в гостиную и наблюдает групповую эротическую сцену. Вася в семейных трусах и носках, Бориска, в том же, но без носок, и молодая жена «топ лесс». Интимный свет, интимный Джорж Майкл из магнитофона, винишко, картишки. Легкий, игривый смех… Ой, здравствуй любимый. Знакомься, это мальчики из милиции. В засаде сидят… Мальчики даже документы достать не успели. Короче, повезло, что у мужа боевого оружия не оказалось. Хотя, оно ему и не к чему… Укушенный вышел из нокаута через час, Вася, по-моему, до сих пор не вышел, а балерина больше не танцует. Получила травмы, несовместимые с балетом.
– Я чего зашел, – Борька зажигает спичку от подошвы. (У него там чиркаш приклеен), – две новости. Хорошая и очень хорошая. С какой начать?
– С любой. Как совесть подсказывает.
– Тогда с хорошей. Мокруху на Пескоструйной раскрыли. Где директора статуэткой отоварили.
– Кто раскрыл?! Как?! – возмущаюсь я.
– Главк… Жену, вроде, колонули. Она его.
– Откуда знаешь? Тоже
– Не, в прокуратуру заезжал нашу. Ей как раз сотку [сотка – задержание по подозрению в совершении преступления в пор.ст.122 УПК РФ на трое суток] выписывали. Я подробностей не знаю, но, якобы, ни в каком театре она не была, а с мужем у нее неприязненные отношения, аж кушать не могла. К тому ж, она теперь наследница престола. А наследство там не слабое…
– Странно, Жора уверял, что она ходила в театр. На «Калигулу». Даже звонил туда.
– Ходить то, ходила, только не в этот раз. А в этот был другой актерский состав. Мужики зацепились, а дальше дело техники.
Бедный Жорик. Переиграл его Утконос. Операция с секретаршей Машенькой, похоже, отменяется. Надо будет оторвать творческую натуру от репетиции. Обрадовать.
– А вторая новость?
– Сейчас Серега Луков позвонил… Который о подставе предупреждал…
– И чего? – настораживаюсь я.
– Короче, проверяющие к нам не поехали. В другом районе ловили… Поэтому работай спокойно, не волнуйся. Я тебе еще днем хотел сказать, да забыл. Все, бывай. Позвонит Лидка, скажи, я поехал домой, пусть накрывает стол.
Пока я перевариваю очень хорошую новость, Укушенный растворяется в пространстве, которое тут же прорезает очередной телефонный звонок.
– Алло! Это я! Все в порядке. Муж на балконе, можете приходить в засаду.
– Роза Дмитриевна?
– Да… Вы адрес помните?
– Не будет засады… Главный по засадам уволен за прогулы. Спокойной ночи.
Я называю это фортуной. «BRКак говорят наши чеченские друзья, каждый свою плешь чешет сам. Сия поговорка постоянно выплывает из темных глубин мозга после очередного дежурства. Когда я, тяжело дыша, стою на опустевшей остановке и философским взглядом провожаю последний автобус, добежать до которого мне не хватило сил и нескольких секунд. Сегодняшний вечер, увы, не становится исключением. Пролетев хорошо изученную стометровку „отдел -остановка“, я обречено развожу руками и начинаю чесать плешь. Путь домой долог, пешком часа полтора. Отчаяние не мое амплуа, однако, тоскливо. Большие министерские чины затеяли на днях очередную реструктуризацию системы, а элементарный вопрос – как честному сотруднику добраться после дежурства домой, решить не могут. Он им даже в голову не приходит!
Конечно, можно остаться ночевать в отделе, но выспаться там не дадут. Михалыч станет дергать по всякой чепухе, несмотря на то, что есть дежурный опер по району. Суточные дежурства по отделам в нашем райуправлении отменили ввиду острого дефицита личного состава. Составили график, и теперь на ночные заявки выезжает упомянутый дежурный по всему району и отдувается за всех. Район у нас, к слову, большой, в нем пять отделов. Но все это не ваши проблемы, наверняка, хватает своих, и я ни коим образом не хочу вас загружать милицейскими производственными особенностями.
Мой жизненный принцип – лучше плохо идти, чем хорошо стоять, а посему, скомандовав самому себе: «Шагом марш!», звонко чеканю шаг по тротуару. Хулиганов и грабителей я боюсь не очень, патрон в патроннике, и в случае чего, отобьюсь без проблем. Каждый раз, слыша за спиной шум приближающейся попутки, вскидываю руку, в надежде, что меня подбросят нахаляву. Вернее, не совсем нахаляву. Я цинично злоупотребляю служебным положением, предлагая водителю оградить его на время поездки от претензий ГИБДД. Несознательное большинство отказывается, их интересует только материальное вознаграждение, но кое-кто соглашается. Общение с ночным инспектором штука малоприятная, и ни к чему хорошему, как правило, не приводит. Даже если ты действительно не нарушал. Но наши правила тем и замечательны, что их можно трактовать как угодно, в зависимости от ситуации, благосостояния или настроения инспектора.