Миссия: выжить. Заблудшие в пропасть
Шрифт:
Вторая линия вела из города к реке, точнее к мосту на реке. На линии было написано 9,5 км, на мосту — 8 метров ("Ну нифига себе речка!" — с негодованием подумала Саша). Третья линия вела к озеру Вольфа, где посредине был изображён кораблик. Саша прикинула на секунду, сколько ей пришлось пробежать тогда от преследователя, если дом Эрбина на карте был слева от городка, а озеро Вольфа справа, тут минимум четыре километра. Из озера Вольфа выходило "русло высохшей реки".
Самой главной линией Саше показалась "заброшенная дорога (44 км)". Она выходила из тайных ворот, и если встать спиной к этим воротам, выходило,
Также на карте была Гора Смерти (281 метр) и Заброшенный замок на ней. Река, похоже, брала начало именно с этой горы, и там даже было указание, сколько от горы до большого моста на реке — 19 километров. Правда от реки до замка было 38 километров, но Саша про себя учла, что ни за что на свете туда не полезет. Ещё на карте было два болота — Топкое и Простое. Простое было прямо за Домом Стимми, а Топкое слева от реки, если встать лицом к устью. В топком болоте было нарисовано дерево — Могучий дуб, а от него к концу болота, к мосту была нарисована тропинка — Тропинка жизни ("Надо взять это на прицел, тропинка ЖИЗНИ, не зря её так назвали", — прищурилась Саша) В Горе Смерти ещё была помечена какая-то пещера с записью "опасно". Саше не нравилось то, что никаких определённых названий населённых пунктов не было. Как называлось место, куда занесла её судьба, девочка до сих пор не знала. Да и то, что реку величают просто Рекой с большой буквы, несколько настораживало и раздражало.
Ну и естественно вся карта по бокам была исписана. Наверху, слева и справа надписи "обрыв", а со стороны Горы Смерти — расщелина. Как можно выбраться из города, Саша так себе и не представляла, но появился шанс на спасение. Нужно пройти к Дому Стимми и там узнать нечто новое. А Саша была уверена на сто процентов, что узнает там нечто новое.
На память пришла фраза, когда Саша с Ритой только встретили Эрбина, про телегу из другого населённого пункта, а потом ещё Павла про неё что-то плела. А значит, телега действительно существовала, но только не из населённого пункта, а из этого самого Дома Стимми.
Вот и вся карта, вокруг всех зарисованных пунктов был изображён лес. Причём со стороны городка и дома Эрбина он был ужасно густым, а у Деревни сгоревших домов и дома Стимми редким, что слегка порадовало Сашу. Но всё равно мысль о том, что ВЕЗДЕ непроходимый лес, спустило Сашу с облаков обратно на землю.
Девочка откинулась на спинку стула и устало потянулась. Утром ей предстоял нелёгкий путь — около 17 километров без учёта продолжительности мостика через обрыв — надеюсь, вы уже поняли, что она собралась тогда идти к Дому Стимми?
Скелет опять клацнул зубами.
— А ну молчи, а то сейчас возьму, и лампой в глазницы засвечу! — в рифму сказала Саша, скелеты послушно замерли.
— Глупая, — прокрякал один.
— Почему это? — воинственно спросила Саша.
— Не выберешься отсюда никогда. Никто не выбирался. Думаешь, ты одна, кто сюда попадал? — скелет рассмеялся. — Если хорошенько пороешься в вещах старухи, то найдёшь листы с рассказом твоих предшественников о том, как они пытались выбраться отсюда. А старуха
— Почему я должна тебе верить? — спросила Саша, чувствуя, как голова начинает кружиться.
— Потому что я говорю правду, — крякнул скелет.
— Это не ответ. За эту ночь я услышала уже три "правдивые истории" и вот теперь никак не могу понять, какая же из них на самом деле правда, — вздохнула обречённо Саша.
Скелет устало помотал головой.
— Глупая. У каждого своя правда. И Эрбин твой правду говорил, и Павла тебе правду говорила, и я правдивую историю говорю. Просто ты никак понять не можешь — Эрбин верит в легенду, старуха знает истинную историю, или же просто верит, что эта история правда, а я видел и слышал то, что она рассказывала, видел путников, которые заходили сюда и никогда не возвращались. Глупая, — опять повторил скелет.
Саша задумалась над его словами. Но что-то её сбило с мыслей.
— Какой-то вы слишком добрый скелет вампира, — осторожно сказала она.
— Я здесь болтаюсь уже почти пятьдесят лет, станешь тут добрым. Эта старуха нас так "лечит". Днём ставни растворит и солнце нас исцеляет — а толку-то? Мы ведь скелеты, уже никогда не будем нормальными людьми. Так что здесь проще нас разломать по косточкам и сжечь со спокойной душой. Справедливей и добрее будет! — рассмеялся несколько грустно скелет.
А у Саши вдруг отчётливо создалось впечатление, что все вокруг её просто водят за нос. Бесит! Она со злостью открыла первый ящик стола, обнаружила там медальон и спросила скелет:
— Этот защищает от вампиров?
— Нет, другой, который в углу, — ответил тот.
У Саши едва рот не открылся от удивления. Она сразу поняла, что первый медальон — не тот, в конце концов, она видела сотни настоящий на шеях у людей города. И вот сейчас она была уверена, что скелет скажет нечто в роде "Глупая, конечно, этот!" А оказалось… А оказалось, что ему можно верить!
С приливом спокойствия Саша нацепила на шею настоящий медальон и почувствовала себя наконец-то защищённой. Потом принялась лазить по ящикам в поисках нужных листов, про которые рассказал скелет.
Она нашла их только в шкафу, в сундуке, ключ от которого висел в тайнике, отлично замаскированным под вид комнатного растения. Естественно, всё это нашло только благодаря подсказкам приободрившегося скелета. Ключ тяжело повернулся в замке, что подсказало Саше, что давненько уже в город не проваливались люди. Внутри оказалось множество листков бумаги. Саша взяла их в руки и почувствовала, как от страха задрожало сердце. Ох, сколько же людей здесь погибло, просто страх…
— Почитаешь вслух, мне же тоже интересно, что стало со всеми теми людьми, — сказал скелет, всё ещё разминающий шею.
— А вот интересно, тем ты тоже подсказывал? — спросила Саша.
— Нет, они от нас шугались. Они только подхватили все вещи, которые оставляла старуха, и убегали и все. Эх! Сколько же я их повидал, и дети, и взрослые, и богатые, и бедные, и храбрые и трусы, но храбрых почему-то очень мало было… Странно, да?..
— Замолчи! — воскликнула Саша, ей становилось просто паршиво, когда она думала про погибших людей.