Мистер Багет и Булка с корицей
Шрифт:
Я кусала губы, Артем ласкал грудь, задирая футболку, а когда одежда полетела в сторону, накинулся на грудь с новой силой, облизывая, царапая щетиной, засасывая, дразня языком.
— Я так и знал, что они вкусные, они как безе или зефир.
— А-а-а-а… а-а-а-а…
Рука Артема накрыла промежность, я была мокрая, стало даже стыдно, но мужчина лишь прорычал и усилил давление на мой уже затвердевший клитор.
— Ты везде такая сладкая, Булочка?
— Я… я… что…
Не успела ничего ответить или возразить, так быстро он стянул с меня трусики, оказался между широко
— Мокрая Булочка, это у нас повидло или помадка?
Господи, его пошлые сравнения заводили еще больше, лучше бы он молчал. Но что произошло потом, заставило меня вцепиться в простыни и задержать дыхание. Он коснулся моей киски языком, провел им от ануса до клитора, щелкнул по нему языком, а я чуть не закричала.
— Да, это вкуснее повидла и помадки.
— Господи… господи…
Я вся пульсировала, истекала смазкой, пока Артем вылизывал меня, засасывал клитор, проникал языком во влагалище, причмокивал, дразнил, доводил до приближения оргазма, но отстранялся, не давая мне разрядки.
— Пожалуйста… пожалуйста… Артем…
— Нет, нет, еще рано…
Я была на грани, когда Артем оказался рядом, снял боксеры, перед глазами возник его член, я облизала губы, потянулась к нему, он не стал возражать. Стоя на кровати с широко расставленными коленями, он помогал мне брать его член в рот, сам двигал бедрами, трахая его. При этом ласкал пальцами мою промежность, натирая клитор.
Не думала, что могу быть такой развратной и раскрепощенной, но у меня словно сорвало крышу, я делала минет первому встречному мужчине, да еще с удовольствием, и сама при этом возбуждалась. Борис редко был вознагражден таким шикарным действием, но и сам был скуп на такие ласки, которые мне дарил «Мистер Багет».
А «багет» был у него что надо.
Толстый, длинный, с гладкой тонкой кожей, он не помещался у меня во рту, хотя я очень старалась. Я ласкала яйца, облизывала их, вновь брала член в рот и в какой-то момент уже не выдержала, сама начала вилять бедрами, увеличивая трение клитора. Я начала кончать, бедра тряслись, все внутри сжималось и трепетало.
— Плохая девочка, ой какая плохая, я же сказал, рано еще. Придется отшлепать тебя по попке. А ну, поворачивайся.
Не думала, что Исаев такой извращенец, но мне это нравилось. Меня быстро поставили на четвереньки, пара шлепков отдалась по всему телу новым приливом удовольствия, а пальцы внутри меня задели что-то до такой степени чувствительное, что мне захотелось выть. Я кончила снова, так быстро, как никогда, получая шлепки по ягодицам и промежности.
— А-а-а-а…
Закричала в подушку, когда Артем вошел в меня медленно и глубоко, притянув за бедра. Я принимала точки, чувствуя, как крупная головка упирается очень глубоко, как его член растягивает меня, как я теку на нем еще больше.
Я хотела, чтобы это никогда не заканчивалось, чтобы он трахал меня вечно, потому что так меня не брал никто и никогда. Теперь я могу смотреть в глаза Борису и откровенно смеяться и сочувствовать его новой избраннице.
Кончила
— Не могу больше… не могу, и так долго держался, но твоя киска так и просит моей спермы. Кончаю… кончаю… черт… черт…
Артем кончал красиво, со стонами, его тело так же вибрировало, как мое, мы практически сделали это одновременно. Член пульсировал, сперма вырывалась наружу, я чувствовала ее тепло, то, как она вытекает из меня, и это было ни с чем несравнимо.
— Пойдем в душ, а потом продолжим, хорошо, аппетитная Булочка?
Я не возражала, потому что была словно пьяная и согласная на все. Мы долго принимали душ, Артем не мог оторваться от моей груди, мял ее, целовал, а я восхищалась его совершенным телом, стояла на коленях, сосала член, потом упиралась в кафельную стену и принимала его сзади.
Если бы Артем ничего не предпринял пред сном, и я очнулась бы от этого наваждения, то ничего бы не случилось. Мы бы отвернулись друг от друга и, наверное, заснули.
Но все произошло.
И поцелуй, который был очень… очень долгим, и все остальное, что продолжалось практически всю ночь и о чем не принято рассказывать подругам.
Ночь была полна страсти и, можно сказать, необузданности, а утро принесло смущение. Я не поднимала глаз, краснела и почти ничего не ела за завтраком.
В город мы возвращались молча. С самого утра Артему кто-то позвонил, и он был неразговорчив, почти не обращая на меня внимания. Мне же было стыдно и противно от того, что я так глупо отдалась ему.
Но что сделано, то сделано.
Мы сухо попрощались у моего дома. Исаев что-то говорил, но я не слушала. На душе было мерзко, словно я предала свои принципы и саму себя, поддавшись желанию.
Я ведь совсем другая: собранная, рассудительная, да, бываю напористой, но даже с Борисом никогда не позволяла себе такого. А он стал моим, пусть и неверным, но мужем.
Зашла в квартиру, чтобы переодеться и поехать в кофейню. Я ведь как бы устроилась на работу, но поняла, что она мне не нужна. И такой мужчина мне тоже не нужен — который ради шутки применил свое обаяние, добился своего и остыл так же быстро, как загорелся.
Но винить его глупо, во всем виновата только я сама. Я позволила, я расслабилась.
Упала на диван и заплакала, но истерике не дал развиться звонок телефона.
— Даш, ну как все прошло?
— Никак. Нечего рассказывать.
— Ничего не было?
— Было.
— Да?
— Да, я поступила глупо. Вот что было.
— Ну что ты? Тебе не понравилось? — спросила Милка с волнением.
— Понравилось, но я не хочу его видеть. Я не буду с ним работать.
— Почему?
— Потому что я ему безразлична, и это после всего, что было.
— С чего ты это взяла?
— Я не слепая, я все видела.
— Не расстраивайся, я сейчас приеду, и мы поговорим. Ты зря так думаешь. Ты шла к своей мечте, хотела работать в «Хрусте Багета», а теперь сдаешься? Я тебя не узнаю, Даша. Не раскисай!