Мистер Фо
Шрифт:
– Предоставь нам несколько минут, а потом пригласи их, - сказал Фо и добавил, обращаясь ко мне: - У нас будут гости, но давайте сперва поедим.
Джек принес ростбиф в соусе, трехпенсовый ломоть хлеба и кувшин эля. Нашлось только две тарелки, поэтому сначала поели мы с Фо, после чего я снова наполнила свою тарелку и накормила Пятницу.
В дверь постучали. Фо открыл ее. В полоске света я увидела девочку, которую бросила в лесу в Эппинге; за ее спиной, в тени, стояла женщина. Я замерла, точно громом пораженная, а девочка подбежала ко мне, обхватила меня руками и поцеловала в щеку. Озноб пробежал по моему телу, я подумала, что сейчас упаду.
– А это Эми, - сказала девочка.
– Эми из Дептфорда, моя нянечка, когда я была
– В ушах у меня гудело, но я заставила себя поднять глаза на Эми. Я увидела худенькую женщину моих лет с приятным лицом и светлыми завитушками волос, выбивающимися из-под капора.
– Счастлива познакомиться с вами, - пробормотала я.
– Убеждена, что вижу вас впервые в жизни.
Кто-то коснулся моей руки. Это был Фо, он подвел меня к стулу, усадил и подал стакан воды.
– У меня закружилась голова, - сказала я.
– Это скоро пройдет.
Он кивнул.
– Ну вот мы и вместе, - сказал Фо.
– Садитесь сюда, Сьюзэн, Эми.
– Он показал на свою кровать. Джек стоял рядом с Фо и с любопытством смотрел на меня. Фо зажег вторую лампу и поставил ее на камин.
– Джек мигом слетает за углем и разведет огонь, правильно я говорю, Джек?
– Конечно, сэр, - сказал Джек.
– Уже поздно, - сказала я.
– Нам с Пятницей пора уходить.
– Даже не думайте об этом, - сказал Фо.
– Вам некуда идти, да и когда вы в последний раз были в такой компании?
– Вообще никогда не была, - ответила я.
– В такой компании я не была никогда в жизни. Я думала, что это жилой дом, а теперь вижу, что это место, где собираются актеры. Мне не нужно сотрясать воздух, доказывая вам, что я не знаю этих женщин; вы, конечно, ответите мне, что я забыла, затем вы дадите им знак, и они пустятся в рассказы о прошлом и станут уверять меня, что я тоже была актрисой. Что мне остается, кроме как протестовать и доказывать, что это неправда? Мне, как и вам, известны многочисленные способы самообмана. Но можно ли жить, если не верить, что мы знаем, кто мы такие и кем были раньше? Если бы я была столь уступчива, какой вы меня хотели бы видеть, если бы я была готова согласиться - хотя и верю, что мою дочь поглотили бразильские прерии, что она с равным успехом могла прожить последний год в Англии и находится сейчас в этой комнате, только я не могу ее узнать, потому что помню свою дочь высокой и темноволосой и носящей собственное имя, если бы я была бутылкой, качающейся на волнах и скрывающей внутри записку, которая с одинаковой вероятностью может оказаться посланием шалуна-ребенка, удящего рыбу в канале, и моряка, плавающего посреди морских просторов» - если бы я была лишь легковерным существом, готовым принять любую историю, которой меня пичкают, то вы бы наверняка меня прогнали, сказав себе: «Это не женщина, а мешок слов, пустая и безжизненная».
Я не выдуманное создание, мистер Фо. Быть может, я произвожу такое впечатление, потому что начала свой рассказ без предисловий, с того момента, когда я соскользнула в воду и поплыла к берегу. Но моя жизнь началась раньше. Жизнь была и до волн, она простирается в обратном направлении и включает бесплодные поиски в Бразилии, годы, когда дочь была со мной, и еще дальше, до дня моего рождения. Все это вместе составляет другую историю, которую я не собиралась вам рассказывать. Не собиралась, потому что никому, даже вам, я не обязана доказывать, что я живое существо со своей собственной историей. Я предпочла рассказать об острове, о себе, о Крузо и Пятнице, о том, что мы там делали; я свободная женщина, и я утверждаю свою свободу, рассказывая эту историю, как я желаю.
Здесь я, обессилев, замолчала. Девочка и женщина по имени Эми пристально наблюдали за мной, я видела дружеское расположение на их лицах. Фо кивнул, точно приободряя меня. Мальчик застыл неподвижно с угольным совком в руках. Даже Пятница не спускал с меня глаз.
Я подошла к девочке. При моем приближении она даже не шелохнулась.
– подумала я. Я обняла ее, привлекла к себе и поцеловала в губы, почувствовала, как они поддаются и отвечают мне поцелуем, точно губы возлюбленного. Ожидала ли я, что от моего прикосновения она исчезнет, а ее плоть рассыплется, превратится в бумажный пепел и улетит в окно? Я крепче сжала ее в объятиях, мой пальцы впились в ее плечи. А вдруг и в самом деле это моя дочь во плоти? Открыв глаза, я увидела рядом с собой лицо Эми, губы ее приоткрылись, точно в ожидании поцелуя.
– Она ничуть не похожа на меня, - прошептала я.
– Это плод вашего чрева, - покачав головой, сказала Эми.
– Она похожа на вас в тайном смысле.
Я отпрянула от нее.
– Тайные смыслы меня не интересуют. Меня занимают голубые глаза и каштановые волосы, - сказала я и, если бы хотела причинить боль, сказала
бы и о крошечном ротике и податливых губах.
– Она дочь своего отца и своей матери, - сказала Эми.
На что я едва не ответила, что если это дочь своего отца, то ее отец должен быть моей противоположностью, а ведь мы выходим замуж за тех, кто пусть неявно, но схож с нами, однако тут меня осенило, что я зря трачу силы, потому что глаза Эми полны были не столько расположением ко мне, сколько глупостью.
– Мистер Фо, - сказала я, повернувшись к нему, и теперь убеждена, что в моем взоре было написано отчаяние, и это от него не укрылось, - я уже не знаю, куда я попала. Это дитя, называющее себя моим именем, призрак, живой призрак; по непонятной причине она следует за мной, а следом за ней двигаются другие призраки. Она выдает себя за дочь, которую я потеряла в Баия, и я уговариваю себя, что ее подослали вы, чтобы меня утешить; однако, не владея искусством вызывать духов, вы подсылаете такого, кто даже отдаленно не похож на мою дочь. Быть может, вы про себя решили, что моя дочь умерла, и вызываете ее дух, и по странной случайности является призрак, носящий ее имя, и служанка в придачу. Вот к какому выводу я прихожу. Что же касается мальчика, то я не могу сказать, призрак он или нет, да это и не имеет значения.
Но если эти женщины - ваши создания, которые приходят ко мне по вашему указанию и произносят слова, которым вы их научили, то кто же я и кто такой вы? Я представилась вам собственными словами, я знаю это точно - я соскользнула за борт лодки, поплыла, мои волосы плыли вокруг меня, и так далее, вы наверняка помните эти слова, - и долгое время, когда я писала вам письма, которые вы так и не прочитали, потому что они не были отправлены, да и не были написаны даже, я верила в свое авторство.
И вот сейчас, находясь наконец в одной с вами комнате, где нет нужды объяснять каждый мой шаг - я у вас перед глазами, а вы не слепой, - я тем не менее продолжаю описывать и объяснять. Слушайте! Я описываю темную лестницу, пустую комнату, занавешенный альков, все эти подробности, известные вам в тысячу раз лучше, чем мне; я описываю, как выглядите вы и как выгляжу я, я пересказываю ваши слова и мои. Почему я это делаю, к кому обращаюсь, когда в словах нет никакой нужды?
Сначала я думала рассказать вам историю про остров, а затем вернуться к моей предыстории. Но теперь вся моя жизнь перерастает в некий рассказ, в котором мне ничто уже не принадлежит. Я считала себя самой собой, а девочку - созданием иного порядка, произносящим слова, которые вы ей внушили. Но теперь во мне не осталось ничего, кроме сомнений. Кто говорил моим языком? Неужели я тоже призрак? Существо иного порядка? А вы, кто же такой вы?
Пока я все это говорила, Фо неподвижно стоял возле камина. Я ждала ответа, ведь он никогда не испытывал недостатка в словах. Но вместо ответа он вдруг подошел ко мне, заключил меня в объятия и поцеловал; и как раньше на мой поцелуй откликнулись губы девочки, так теперь ответили на его поцелуй мои губы (кому я в этом исповедуюсь?), губы женщины на поцелуй возлюбленного.