Мистер Х. Стань моей куклой
Шрифт:
Уже дома настиг звонок от Саши, который минут десять извинялся, объяснялся, что нельзя палиться, а то хуже будет. Я молча кивала в трубку. Да. Я это понимала.
Если вдруг его друзья узнают, что он общается с богатенькой, избалованной девочкой?
Глава 4
Той ночью я лежала на двухместной широкой кровати, зарывшись в мягкую подушку и укрывшись теплым одеялом. Крепко спала до тех пор, пока не разбудил противный сигнал телефона. Фонарь из окна лучом осветил сотовый, который горланил песню. Кажется, глубокая ночь, поэтому прищурившись от желтовато-лунного
Лежа на одном локте, протерла уставшие веки и ответила сипло:
– Алло! Кому не спится?
Номер неизвестный, но подумала, что подруги вспомнили обо мне. Сегодня восьмое марта, мало ли решили пригласить на дискотеку.
– Ну, привет!
– ответил голос с хрипотцой, ленивый. Ощущение, что намеренно снижал его громкость. Сон прошел, второе веко быстро раскрыла, пальцами перехватила переносицу. Трубку, как ядовитую, отняла от щеки, изучив экран телефона с временем и комбинацией цифр звонящего. Время полтретьего ночи, на том конце связи тишина, не считая песнопений ветра и отдаленно доносившихся гудков машин.
Откуда у бедняка мой номер?
Я не торопилась отвечать, только настороженно прислонила трубку к уху. «Капюшон» вновь заговорил:
– Эй! Я с тобой говорю. У тебя есть десять минут, чтобы поднять свою сонную задницу. Спуститься и исправиться за тот досадный день, который я провел, ожидая тебя на трубах.
Он ждал? Ждал в тот день, что принесу ему деньги? Но откуда я сейчас возьму деньги? У меня нет налички. Не у родителей же брать? У меня есть карточка, куда мама раз в неделю перечисляет деньги на нужды.
– Уже девять минут..., и я знаю, где ты живешь.
– странно прозвучал голос. Теперь не равнодушно-лениво, а скорее насмешливо.
Встав с кровати, в одной короткой шелковой ночнушке по бедра, босыми стопами наступила на мягкий ковер. Затекшими после сна ногами вяло подошла к компьютерному черному столу, позади которого - широкое окно, открывающее вид на улицу.
С опасением приблизилась к краю стола, держа трубку возле уха, откуда доносилось ровное, но громкое дыхание. Я четко прислушивалась к нему, как и кажется он ко всему, что происходило у меня в комнате. Слышал ли, как остервенело с садистским удовольствием испуганное сердце било меня в грудь? Не удивлюсь, если бы родители в соседней комнате услышали.
Внезапно зеленый свет прострелил белую штору, за край которой схватилась, чтобы подсмотреть в окно, и ударил в забавные обои с жирафами, которые никак не переклею.
Зеленая лазерная указка мельтешила по стене в комнате и писала неизвестное послание. Или инициалы… Проследить слово не удавалось, но больно похоже на мои инициалы ЕР.
Он узнал, где я живу и мой номер телефона. Странно, особенно после сегодня? Что его заставило вспомнить обо мне?
– Откуда узнал, где живу?...- прокашлялась, скрывая хрипоту в голосе после сна. Как у старухи или у заболевшего человека. – Что делаешь на стороне богачей? Сейчас больше двенадцати часов, а ты на богатой половине. Если позвонить, куда надо, тебя упрячут за решетку!
После двенадцати
В доме тишина, не считая тяжелого храпа отца. Сестра и мама спят. Беспокойный лай нашего пса предавал бодрости и показывал, что я не одна. Кто-то со мной. От этого ощущала себя гораздо увереннее.
В трубке раздался если слышный тихий смешок, будто в кулачок. Он совсем не боялся, что могу вызвать полицию?
– Шесть минут… - без ответа на мои угрозы прозвучали слова. Будто я говорила со стеной.
Я отодвинула шторку и, наконец, выглянула наружу с целью получше разглядеть парня в капюшоне, но тут же лазерная указка ударила в лицо. Ослепила яркостью. Я зажмурилась будто действительно от удара и отошла вглубь комнаты. В самый центр. Стояла в темноте и беспокойно думала.
– Я не буду давать тебе никакие деньги! Если будешь преследовать, я напишу на тебя заявление. – от паники повысила голос, не боясь, что родители проснутся.
Потоком слов я все-таки пробила его спокойствие и равнодушие, молодой человек ответил-перебил:
– Не забудь сделать запись нашего телефонного разговора на диктофон. Необходимо будет предоставить улики, не голословно же обвинять добропорядочного гражданина. Я так и быть посижу несколько часов в ментовке, потом освобожусь. Вряд ли тебе станет легче!
Он смеялся. Точнее не так. Насмехался. Уверенный в своей безнаказанности, правильно ему нечего терять. Может у него нет родителей? А вдруг ходить не в чем, вон постоянно в разорванных джинсах и в одной и той же куртке.
Я сама жила в бедном районе в детстве и прекрасно помнила состояние населения. У нашей семьи было неплохо с деньгами, а со временем всё лучше и лучше. Зато помнила, как бездомные дети жили в подъездах. Помню как-то раз отдала свои новые розовые сапожки девчонке, было очень жаль ее в разорванных калошах зимой. Мать потом за выходку отходила ремнем по пояснице.
А еще в детстве мечтала открыть питомник для бездомных зверушек. Так жалко было бездомных.
К сожалению, возненавидеть парня в капюшоне от всей души не получилось, даже помня, как поиздевался и вытягивал деньги. Жалость проковыряла огромную и разъедающую дыру во мне. И с каждой секундой все большую по диаметру. Скоро будет лишь одна жалость к бедняку.
– Слушай, тебе правда сильно нужны деньги? Поэтому не оставляешь в покое?
Внезапно настала абсолютная тишина, звуки улицы стихли, и дыхание парня я больше не слышала. Словно связь оборвалась, но гудков с намеком о законченном разговоре не слышно.
Я отняла трубку от уха, посмотрела на дисплей, цифры отсчитывали длительность странного разговора. Выглянула осторожно в окно, разглядывая парня. С высоты второго этажа был виден забор и капюшон. Значит там.
– Эххх… - вновь вернулись звуки в трубку.
– Меня сложно рассмешить, но тебе удалось. Мне не нужны были деньги, я пригласил тебя на свиданку.
Кровь закипела в жилах от несправедливости и чувства, что головой окунули в помои. Пока я его жалела, что он бедный и несчастный, тот смеялся надо мной!?