Мистер и Миссис
Шрифт:
идти. Я слишком хочу увидеть Молли, чтобы останавливаться и проверять кое-что, что я
увидел краем глаза.
Заходя в спальню, я могу поклясться, что что-то не так. Я не ощущаю её присутствия
в ней. Я слегка клацаю выключатель, немного паникуя, и когда замечаю, что кровать пуста,
нервозность накрывает меня.
– Молли? – зову я, думая, что, возможно, она в ванной. Но, когда я начинаю
обыскивать дом, то понимаю, что во всех комнатах стоит тишина и никакого признака
присутствия.
– Молли!
– на этот раз я кричу в коридоре, позволяя панике завладеть мной. Пришло
время прекратить играть в игры.
Я проношусь по квартире, хватаю свой телефон и иду на кухню. Я проверяю свои
сообщения, но от неё ничего нет, поэтому я отправляю ей одно. Она, должно быть, забыла
предупредить меня, что сегодня задержится. Возможно, я смогу встретить её. Я так скучаю
по ней, и мне не нравится, что она так поздно вернётся. Я должен был быть здесь, чтобы
пойти вместе с ней. Я качаю головой.
Выжидаю минуту, а затем мои глаза скользят к тому, что я видел ранее, когда только
вошёл. Это маленький клочок бумаги, и я протягиваю руку и пододвигаю его к себе.
Такое чувство, словно меня пнули в живот. Я смотрю на её обручальное кольцо,
лежащее на граните рядом с запиской, и падаю на колени. Пульс стучит в ушах, и я не могу
понять, что происходит. Такое ощущение, словно я в туннеле, и я падаю. Воздух покидает
мои легкие, а перед глазами появляются черные пятна. Незадолго до того, как чернота берёт
верх, передо мной скользят слова.
Я не смогу выполнить обещания. Не ищи меня.
ГЛАВА 3
Молли
– Вау, Молли, это реально классно. – Я смотрю на Оскара. Он держит белую сумку,
которую, как я предполагаю, он принес из "Закусочной Элейн" - местной закусочной в двух
кварталах от пляжа. Он улыбается мне, солнце светит на его чёрные волосы, показывая
седину.
Мои глаза возвращаются к картине, над которой я проработала всё утро, и наконец-то
я увидела это. Этот момент моей жизни, который я никогда не смогу забыть. Отпечаток в
памяти. Я могла бы нарисовать его даже во сне, если бы смогла уснуть.
– Мне бы очень хотелось узнать, на что он смотрит, - добавляет он, садясь рядом со
мной на старую белую деревянную скамью, которая стоит возле пляжа. За последние
несколько месяцев у меня возникло такое ощущение, словно это моя скамья. Я провожу
большую часть своего времени на этом пляже, делая это. Рисуя.
Сегодня я пришла сюда еще
океаном. Всё вокруг меня просыпалось, возвращалось к жизни, оставляя меня в темноте. Я
не могу больше спать. Я не знаю, как можно быть настолько истощённой и не хотеть спать.
Я просто продолжаю думать, что потерплю крах, но, как только я это делаю, я просыпаюсь
минутой спустя. Сладостно-горькие сны - это больше, чем я могу вынести. Они дразнят и
мучают меня.
Кто же думал, что сладкие воспоминания могут врезаться в память так глубоко?
Заставляя вас не закрывать глаза ночью, потому что вы знаете, что вас ждет? Заставляя вас
скучать по тому, что вы не можете иметь? Я даже начала задаваться вопросом "что я
действительно видела в офисе Филиппа в тот раз?", потому что ни разу мне не приснились
события той ночи. Нет. Всё, что мне снилось - это те вещи, которые заставляли меня любить
его ещё больше. Боже, кто же знал, что такая сильная любовь к нему приведёт на самое дно.
Ночами он крепко прижимал меня к себе и рассказывал о всех тех вещах, которые мы
собираемся сделать вместе. О жизни, которая у нас могла бы быть. Он хотел такую же
жизнь, потому что у него никогда не было семьи. Он всегда заставлял меня улыбаться, когда
говорил, что не хотел семьи, пока не встретил меня. Что он просто ждал меня, чтобы я его
пробудила. Что ему было так одиноко без меня. Что он даже не осознавал, кем он был на
самом деле. Что он не жил по-настоящему, пока не встретил меня. В очередной раз заставляя
меня почувствовать себя центром его мира.
Может, у меня и могла быть такая жизнь, если бы я была той женщиной, которой
было бы наплевать. Это жалко, знаю, но я не перестаю думать об этом. Боль от того, что он
не со мной намного сильнее, чем от того, что он завёл интрижку.
– На меня, - наконец-то говорю я, понимая, что забыла ответить Оскару. Это наша
первая встреча с Филиппом. Я вошла в кабинет своего отца, и там был он - ждал
возвращения моего папы. Я никогда не забуду это лицо. Его пристальные, глубокие голубые
глаза сузились, когда он посмотрел на меня, а затем его лицо оживилось, показав ямочку,
которая потом предназначалась только для меня. Мою ямочку. Я целовала её сотни раз. Это
был мимолетный порыв. Я уже тогда понимала, что этот мужчина станет любовью всей моей
жизни, до последнего вздоха. Никто и никогда не смотрел на меня так. Он заставил меня
почувствовать, что мир начинался и заканчивался мной.
Больше всего мне нравилось то, каким другим он был со мной. Для остальных он был