Мистер Капоне
Шрифт:
Лидером клуба был Фрэнк Рейджен, политик, использовавший обширные связи, чтобы стать комиссаром окружной полиции, сочетающим суперпатриотизм с расизмом и насилием. В годы Первой мировой войны примерно четверть из двух тысяч членов банды были призваны в армию, и вернувшиеся ветераны стали причиной чикагских расовых беспорядков [81] в июле 1919 года. В результате пятидневного бунта погибло сорок три человека.
Ральф Шелдон, вербующий в Ragen’s Colts ветеранов Первой мировой, создал целый пул отчаянных головорезов, представляющих серьезную угрозу для Торрио, а затем и для Капоне. Внешне Шелдон был худощавым и чахлым молодым человеком. Невзирая на то что сухой закон вступил в силу, когда Ральфу было только восемнадцать лет, он успел стать ветераном преступного мира. Впервые Шелдон
81
Расовые беспорядки в Чикаго (конец июля – начало августа 1919 года) – крупнейший расовый конфликт в Иллинойсе времен правления мэра Уильяма Томпсона, вызванный напряженной социально-политической атмосферой; по различным подсчетам, привел к гибели сорока трех человек и к более одной тысяче раненых.
Ирландцы Шелдон и Стэнтон (и другие члены банды) испытывали рефлексивное отвращение к итальянцам, а бордели Торрио сильно возмущали их католическое воспитание. С другой стороны, они прекрасно осознавали ценность политических связей. Не менее убедительным фактором послужило, что у Шелдона и Стэнтона не было собственного пивоваренного производства, поэтому они признали безусловную прибыль от оптовых поставок, предложенных Торрио по цене $35 за баррель (в стоимость входила политическая защита).
К западу от территории Шелдона находились Задворки, принадлежащие Джозефу Салтису, широкоплечему громиле с одутловатым морщинистым лицом, шаркающей походкой, весом в двести фунтов при шести футах роста. Салтис мог стать предметом шуток, если бы не одно «но»: трудно смеяться над человеком, избившим пожилую женщину за отказ продавать пиво в магазине, специализирующемся на продаже безалкогольных прохладительных напитков.
Тем не менее Салтис пользовался уважением окружающих, даже тех, кто смертельно боялся его. Он родился в 1894 году в Венгрии, приехал в Чикаго в одиннадцать лет, к нему намертво прилипло прозвище «Поляк Джо». Он писал фамилию через «о» – «Солтис», но полиция, прокуратура и пресса упорно продолжали называть его Салтисом. Говорят, когда в ордере на арест он подписался «Солтис», полицейский чиновник, оказавшийся бюрократом, обратил на это внимание:
– Вас зовут Салтис, а не Солтис. Разве вы не знаете, как пишется собственное имя?
– Пиши, как хочешь, – устало ответил Полак.
Торрио приложил не много усилий, чтобы заинтересовать Джозефа.
Со временем он открыл три пивоварни, причем одной владел напрямую. В самом начале действия сухого закона Салтис пытался заниматься поставками пива из Ваусау, штат Висконсин, но это оказалось неудобно: слишком далеко и рискованно, а к юго-западу от Задворок 200 000 славян изнывали от жажды.
Торрио оказывал Салтису и силовые услуги, поскольку его свирепости хватало лишь на пожилых леди, торгующих пивом. С другой стороны, в число компаньонов Салтиса входил Фрэнк МакЭрлайн [82] . По словам одного репортера, Фрэнк производил впечатление рубахи-парня, ростом 5 футов 8 дюймов, весом 190 фунтов, голубоглазый, всегда со свежей розой в нагрудном кармане. Цвет лица МакЭрлайна всегда был холерически-красного оттенка, а когда он напивался (что случалось с завидным постоянством), взгляд стекленел, и даже друзья старались находиться поближе к дверям. В исследованиях, посвященных изучению преступности в Иллинойсе, МакЭрлайна называли «самым жестоким боевиком, когда-либо спускавшим курок на территории Чикаго». В 1922 году, когда МакЭрлайну грозил очередной тюремный срок, его друг, Джордж Карл, обратился за помощью к Торрио. Торрио дал Карлу $12 000, необходимых для улаживания дела, после чего МакЭрлайн решил связаться с Салтисом.
82
Фрэнк МакЭрлайн (Frank McErlane, 1894–1932
Существовало еще несколько небольших банд, действовавших в масштабах своих районов, которые были рады гарантированным поставкам и мощной защите.
Среди них стоит особо отметить банды Клода Мэддокса и Мартина Гилфойла, действовавшие к северу и западу от реки, которые обрели важность на более позднем этапе войны Капоне с преемниками О’Бэниона.
К началу 1923 года Торрио достиг взаимопонимания почти со всеми бандами. О’Доннеллов Сауз-Сайда как будто больше не существовало. До 1920 года братья, во главе со старшим Эдвардом Дж. О’Доннеллом, по кличке Спайк, занимались грабежами на южной стороне, ниже 63-й улицы. Спайк, выигравший два суда по делу об убийстве шести человек, попался на вооруженном ограблении банка Stock Yards Bank and Trust на $12 000, которое пытался совершить средь бела дня.
Во время принятия сухого закона Спайк отбывал наказание в тюрьме города Джолиет. Остальные братья – Уолтер, Томас и Стивен – вышли из дела по собственному желанию. Они просиживали штаны в Four Deuces и радовались любой случайной работе, которую подбрасывал Торрио. Возможно, Торрио был прав, считая их никчемными, но, по иронии судьбы, благодаря этому план Спайка сработал.
Глава 7
План Спайка
К началу 1923 года почти никто из администрации Томпсона не вступал в контакты с посторонними. Год назад три члена школьного Совета рассказали прокурору штата Кроу некоторые подробности подозрительных перекроек границ округов Чикаго. Поссорившись с Томпсоном, Кроу приступил к расследованию, уделяя особое внимание роли Лундина в этом скандале. Лицам, задействованным в махинациях, грозило от одного года до пяти лет тюрьмы. После того как в январе 1923 года коллегия присяжных передала дело Лундина в суд, Томпсон снял свою кандидатуру для переизбрания на пост мэра. Обвинительное заключение увенчало гору претензий к его администрации (позже Томпсон жаловался, говоря: «Друзья меня распяли»).
Летом присяжные оправдали Лундина и остальных обвиняемых – команда адвокатов, возглавляемая Кларенсом Дэрроу, была мощной и профессиональной. Несмотря на то что в наши дни образ Дэрроу стал синонимом благородства и высокого интеллекта, он без колебаний брался за уголовные дела тех, кто мог оплатить гонорар и почти всегда выигрывал (Дэрроу защищал Фрэнка МакЭрлайна, самого жестокого стрелка Чикаго). Адвокаты заставили свидетелей изрядно попотеть, поскольку большинство из них клевали из одной кормушки с обвиняемым. Томпсону пришлось прервать отдых на Гавайях, чтобы дать свидетельские показания на Лундина, что стало закономерным финалом партнерства.
Чтобы извлечь выгоду из хаоса в рядах республиканцев, новому лидеру демократов Джорджу Бреннану, преемнику Роджера Салливана, был нужен кандидат, который не противопоставлял бы себя правящему крылу. Выбор пал на шестидесятилетнего Уильяма Е. Девера [83] , прослужившего десять лет олдерменом и двенадцать – окружным судьей. За время государственной службы он не фигурировал в скандалах. В 1887 году Девер с отцом переехали из города Уоберн штата Массачусетс в Чикаго.
83
Уильям Эммет Девер (William Emmet Dever, 1862–1929 годы) – 32-й мэр Чикаго (1923–1927 годы) от Демократической партии; отмечал, что считает сухой закон огромной ошибкой, но не имеет выбора и обязан обеспечивать его соблюдение.
Работая дубильщиком, он окончил вечерний юридический колледж, что позволило открыть собственную юридическую практику в 1890 году. В апреле 1923 года Девер стал одним из пяти демократов, признанных двухпартийной комиссией приемлемыми кандидатами на пост мэра Чикаго.
Несмотря на реформаторские склонности кандидата, Бреннан знал о его гипертрофированной амбициозности и готовности играть в политику. В качестве цены за поддержку демократического аппарата, Девер отказался от управляющих рычагов, способных справиться с чикагской коррупцией, отдав их под патронаж партийного босса. Поразительно, но при таких обстоятельствах Девер сумел доставить Торрио и Аль Капоне много проблем.