Мистер Монстр
Шрифт:
— Ах, как мне это нравится! Как нравится! — то ли взревел, то ли засмеялся Форман.
— Вы нас угробите! — заорал я, изо всех сил держась за подлокотники.
— Именно! — пронзительно вскрикнул он.
Он, казалось, испугался не меньше меня, но скорость не сбросил. Дорога представляла собой узкую белую полосу, каждый поворот и подъем фары выхватывали за считаные секунды до того, как мы со свистом проносились мимо в туманную неизвестность.
— Почти приехали, — проговорил он сквозь сжатые зубы.
Мы продолжали мчаться между деревьями.
— Почти
Он вошел в поворот, и мы увидели на поляне старый дом. Машину сильно занесло, когда он ударил по тормозам, она проскользнула по земле и гравию, чуть не перевернулась и остановилась, с металлическим скрежетом врезавшись в два мусорных бачка. Тело Стефани слетело с заднего сиденья, стукнулось о спинки передних и рухнуло на пол. Подушки безопасности взорвались со звуком револьверного выстрела, и я получил хороший боксерский удар сбоку. Мы протаранили еще один бачок, вмяли его в стену, и мир внезапно погрузился в тишину.
Форман захохотал, как маньяк, но его громкий смех быстро перешел в панические рыдания. Я едва соображал — мозг помутился от удара, и я плохо понимал, где я и что происходит, но даже то, что я воспринимал ясно, выглядело кошмарным и немыслимым. Почему он смеялся? Почему рыдал? Почему говорил полную бессмыслицу? Я дышал часто и неглубоко, и мне отчаянно хотелось убежать. Я повозился с дверцей и наконец открыл ее, потом, дыша полной грудью, я принялся бороться с ремнем безопасности. Он казался каким-то чуждым, непонятным предметом, словно я никогда прежде им не пользовался. Формана трясло, он согнулся пополам и изнемогал от рыданий. Наконец я нащупал кнопку и выпал из машины еще до того, как ремень затянуло в коробку, — он вцепился, как паутина, и я яростно стряхнул его с себя.
Я был свободен. Машина стояла параллельно дому, освещая фарами дорогу и деревья с той стороны. Я не знал, как далеко отсюда до Клейтона или любого другого жилья, но знал, с какой стороны мы приехали. Прохладный свежий воздух ледяными иглами покалывал мою вспотевшую кожу. Я собрался с духом и побежал по подъездной дорожке, спотыкаясь на гравии, но вскоре ноги почувствовали под собой землю, и я услышал позади громкий хлопок выстрела. Я продолжал бежать, и вот снова: брызги земли, яркая вспышка на асфальте и звук выстрела за спиной.
— Стой!
Я вылетел на обочину дороги: здесь было негде прятаться и некуда убегать. С такого расстояния он вряд ли мог прицелиться по мне, но успевал выстрелить раза четыре-пять, пока я доберусь до деревьев, и это давало ему преимущество. Я остановился и поднял руки.
— Опусти руки, это не ограбление.
Я опустил и медленно повернулся к нему. Форман стоял у открытой пассажирской дверцы, целясь в меня:
— Сейчас ты вернешься и поможешь мне затащишь ее в дом.
Он уже успел взять себя в руки. Что тут творилось? Любопытство во мне перевесило страх, и я медленно побрел обратно. Я должен был выяснить, кто он такой и что все это значит. Подойдя к машине, я открыл заднюю
— Бери ее за ноги и вытаскивай! — резко сказал Форман.
Я пошел долгим путем — подхватил ее под мышки, усадил и только после этого вынул из машины. Форман выключил двигатель и фары и повел меня к двери. Крыльца у дома не было, только узкие деревянные ступеньки. Он открыл дверь, и я последовал за ним внутрь, где осторожно опустил Стефани на старый облезлый диван.
Форман зажег лампу и сел в продавленное кресло, спокойный и довольный.
— Что ты хочешь с ней сделать? — спросил он.
— Это вы ее сюда привезли.
Нос у нее, вероятно, был сломан, на шее виднелись коричневатые пятна подсыхающей крови.
— Не глупи. В твоем распоряжении хорошенькая девица, а вокруг никого — включи воображение. Считай это моим подарком.
Дом был обставлен скудно, похоже, Форман купил его вместе со старой мебелью и не удосужился им заняться.
— И давно вы здесь живете?
— Три месяца, — ответил он, покачав головой. — Не меняй тему.
— Я не сделаю ей ничего плохого.
— Но ведь тебе хочется, — сказал Форман, подаваясь вперед. — Тебе хочется причинять боль, не важно кому. Почему она не подходит?
— Я не сделаю ей ничего плохого, потому что об этом просите вы.
— Но ты ведь причинил вред моему другу. Убил его — убил существо, практически всесильное. Как тебе удалось?
Я погрузился в воспоминания, все еще опасаясь говорить о том, что случилось. Никогда не знаешь, какие сведения тебе пригодятся и когда.
— Вы такой же, как он?
На лице Формана появилась натянутая улыбка.
— Еще один бог?
— Я называл его демоном. Похоже, я имею о нем менее ясное представление, чем вы.
— Прежде нас называли демонами. Привидениями, призраками, оборотнями, чудовищами. Даже серийными убийцами, хотя тут виновата репутация. Такие, как мы, могут становиться кем угодно по собственному желанию. Как и она.
Он показал на Стефани, неподвижно лежавшую на диване.
— Она — одна из вас?
— Нет, конечно, — ответил он, вставая и подходя к ней. — Сама она не наделена силой, как и все вы, но с нашей помощью… она может превратиться в кого угодно по твоему выбору. Хочешь рабыню? Хочешь любовницу? Хочешь зверя, чтобы его затравить? Она станет для тебя, кем прикажешь.
Он наклонился и взял прядь ее волос — небрежно, словно покупатель, осматривающий товар.
— Многие недооценивают пытки, — продолжал он, — хотя это воистину поразительный инструмент. Не для того, чтобы узнать истину, — если тебе нужна информация, пользуйся другими методами. Я же тебя не пытаю. Но с помощью пытки ты можешь добиться того, чего не дает ни одно другое средство, — полного и абсолютного послушания. Так что давай, кем хочешь ее сделать?
Он был демоном, хотя пока я не заметил никаких демонических превращений. Что ж, можно спросить: