Мистер Несовершенство
Шрифт:
– Нет-нет, – неожиданно смирно ответила Мари, карие глаза которой до сих пор напоминали размерами чайные блюдца. – Мы все поняли!
И, вывернувшись из захвата Саважа, что при всем своем враждебном настрое, к слову, не торопился сам ее отпускать, схватила меня за руку и начала запихивать в салон.
– Прекрати! – выдернула я у нее руку. – Я пришла к Мангусту и хотела бы лично…
– Ты здесь его видишь? – набычился местный адский секьюрити. – И не увидишь! Тебе как еще сказать – пацан развлекается совсем в другом месте и о тебе не вспоминает. Все, адьес!
Кто-то из вышедших на подмогу неловко кашлянул, будто желая
– Алеена, живо в машину! – почти рявкнула Мари, и я, смирившись, послушалась.
Ну что же, это тот случай, когда не судьба. Сюжеты романов не имеют никакой связи с действительностью, и неожиданная горячая встреча, очевидно, совсем не собирается перерастать в нечто волнующее и значимое, что, как мне показалось, я вдруг почувствовала. Ну что тут поделать? Воображение и додумывание несуществующих частей реальности – это мое все.
На обратном пути Мари почти без остановки ругала меня на чем свет стоит и описывала сценарии – один страшнее другого – того, что с нами могло бы произойти, и только звонок моего телефона прервал поток ее шокированного сознания.
Увидев имя Томаса, я сначала хотела проигнорировать, как это делала последние пару суток, но он упорно набирал меня три раза подряд, так что стало понятно: разговора нам не избежать.
– Здравствуй, дорогая, – зазвучал его ровный голос. – Алеена, нам нужно встретиться и прояснить некоторые моменты, касающиеся меня и Изабеллы, которые ты могла бы превратно истолковать.
Глава 8
– Ну что? – сунулся я в сто первый за последний час раз с вопросом к нашим продвинутым Тимону и Пумбе.
– Спросишь еще разок – и я тебе втащу! – пригрозил Фино, не отрываясь от экрана. – Кстати, если копы просекут, что мы в их базу камер влезли, и придут искать крайнего, я без зазрения совести тебя им вломлю, Ромео хе*ов.
– А я еще до копов сдам тебя Саважу, если не перестанешь торчать над душой! – пообещал Ноа и, не глядя, протянул мне свою грязнющую кофейную кружку. – Помыть, кофе налить, принести, раб!
Я брезгливо взял посудину двумя пальцами, уже мысленно прикидывая, как же этим двоим отплачу за их борзость в моей безвыходной ситуации. Братья еще называется! Попросил их помочь найти мою бродячую принцессу, и они предложили ломануть уличные камеры слежения вокруг нашего района, чтобы получить ее фото, а потом по какой-то хитрой программульке отыскать в сети или там любых базах данных. За дело парни взялись, конечно, заставив себя поупрашивать и стряся с меня обещание побыть их личным бытовым рабом на все то время, пока они серфят в интернете. Я согласился, но, ей-богу, это была ох*енная жертва с моей стороны, потому что эти двое жили как натуральные свинтусы. Надеюсь, моя пропажа это оценит, ибо я пару раз едва не обблевался, оттаскивая их барахло вниз к прачечной. Сука, это дерьмо не стирать нужно, а хлоркой залить или там кислотой до полного растворения и еще огнеметом для верности пройтись.
– Ты уверен, что на нас в суд не подаст «Гринпис» за мытье твоей кружки? – ехидно поддел я Ноа. – Мне кажется, на ее стенках микробы уже скоро в разумных существ эволюционируют, а ты предлагаешь их убить.
Суббота в разгаре, и, спустившись в кухню-гостиную, я там, само собой, застал кучу девчонок, что подтягивались ближе к вечеру в надежде на веселье и если свезет, то хорошую скачку
– Мангустик! – на меня с радостным воплем кинулась Сабина, повиснув на шее и оглушив мощным ароматом какого-то приторного парфюма. Она всегда так пахла, как огромная конфета, и мне это вроде как нравилось, но что-то не сегодня. Видно, у меня развился гребаный токсический шок от прямого контакта с рассадником заразы, прикидывающейся кружкой этого мудилы Ноа.
– Привет! – вяло попробовал я освободиться, но Сабина толкнула меня к дивану и буквально запрыгнула на колени, сразу начав ерзать по ширинке, как только я припарковал свою задницу. – Давно тебя не было.
– Ты заметил? – восхитилась она. – Соскучился по моим малышкам?
Цапнув меня за запястья, она ляпнула обе мои ладони на свои буфера. Классные, кстати, буфера, никакие там не малышки, очень удобно погонять между ними член было, пока она мастерски облизывала головку, и раньше мы частенько занимались и этим, и много еще чем другим. Но сейчас я завис, чуть сжимая и отпуская упругую плоть, с удивлением прислушиваясь к себе и ожидая одобрения наличию аппетитной четверки в моих руках в виде нормальной для здорового мужика реакции. Но нижний парень, чуть приподнявшись, вдруг передумал. Алле, ты чего там, одноглазый змеище? Это же сиськи! Ты их даже в лицо… ну или что там, помнить должен, встань хоть поприветствовать из вежливости!
Ни хера! А все потому, что в голове невесть откуда зазвучал голос па Джека, поучающего нас, малолетних дебилов, когда поймал похабно ржущими за обсуждением прелестей одноклассниц.
– Грудь. Вам следует называть эту часть тела девушек грудью! Не буфера, не дыньки, не сиськи, не дойки, а грудь! Все остальное – это проявление неуважения к тому великолепному творению природы, что так восхищает и притягивает нас, мужиков, и, между прочим, вскармливает наших детей. Груди нужно поклоняться! А разве можно поклоняться сиськам или буферам?
Мы, тогда еще совсем придурки, только фыркали в ответ, подумывая, что эти самые сиськи надо лапать и щупать, пялиться на них, а не поклоняться им. Еще чего! То есть охеренная они штука, и все такое, и чем их больше, тем лучше, но па явно чё-то нам не то загоняет. Но кто же поспорит с двухметровым татуированным бывшим байкером?
– Ухмыляйтесь-ухмыляйтесь, – хмыкнул он, осмотрев наши горящие недоверием рожи, – но каждый из вас однажды встретит девушку, чью грудь у вас язык не повернется назвать одним из этих пошлых слов. Даже мысленно. И в бороду засветить приспичит любому, кто скажет так о ней. – Он оглянулся в сторону кухни, где гремела посудой ма Линда, худенькая, хрупкая учительница английской литературы, кажется, патологически неспособная разозлиться или использовать хоть одно из известных мне ругательных словечек, даже самых невинных, и его взгляд стал каким-то странным. – И это будет значить, что вы попали, нашли ту самую.
– Какую еще ту самую? – уточнил я.
– Свою главную женщину. Настоящую. И мой вам совет – не пытайтесь спорить с собой или дергаться, стараясь побороть свои чувства. Добра не выйдет. Хватайтесь за эту свою и никуда уже не отпускайте! И свои бубенцы больше ни к кому не подкатывайте с того момента, а то вас жизнь так прокатит, что очнетесь уже в какой-нибудь дерьмовой канаве.
– И это все только из-за си… груди? – насмешливо спросил тогда семнадцатилетний Саваж, самый старший среди нас.