"Мистер Рипли" + Отдельные детективы и триллеры. Компиляция. Книги 1-12

Хайсмит Патриция

В своей комнате он проспал несколько часов кряду и проснулся в четыре часа дня, когда Жюстина принесла поднос с чаем, хлебцами и мисочкой вареных яиц. Он наслаждался состоянием покоя и умиротворенности, хотя и временным. Такое значительное улучшение он ощутил впервые за все время после смерти Пэгги. Когда Пэгги была еще жива, он с удивлением и ужасом обнаружил, что их брак не делает счастливыми ни одного из них, несмотря на все имеющиеся блага: свободное время, отсутствие недостатка в деньгах, прекрасные условия для жизни и наличие целей. Его личной целью было создание художественной галереи в Нью-Йорке, в которой Пэгги была тоже заинтересована. На Мальорке у нее были знакомые художники, занесенные теперь в его список. Их идея заключалась в работе именно с молодыми художниками, проживающими в Европе, а не

со старыми и маститыми, которых и без того давно знал весь Нью-Йорк. Открытия выставок никогда не проходили без присутствия самого художника, хотя в залах галереи всегда вывешивалась его биография и фотографии. Многие из выставлявшихся заявлялись на вернисаж в малиновых бархатных костюмах или, напротив, в каких-нибудь живописных обносках, чтобы привлечь к себе внимание, но далее все зависело от того, с кем они были знакомы. Идея Рэя заключалась как раз в том, чтобы создать галерею без этого общепринятого циркового духа — никакого эпатажа, музыки в стиле «бэкграунд», только хорошие ковры под ногами, побольше пепельниц и правильное освещение. Галерея не должна была привязывать его и Пэгги к Нью-Йорку, они могли находиться где угодно, оставив ее на Брюса. И для осуществления замысла Рэй не видел преград.

Но смерть Пэгги и неистовство Коулмэна нахлынули на него словно река, по которой сплавляют лес. И он едва выжил. Но теперь он наконец почувствовал, что снова стоит на ногах. Ему припомнились истории Коулмэна, которые тот рассказывал в Риме, когда они только познакомились, — Коулмэн любил прихвастнуть. Сам проложивший себе дорогу в жизни, рвавшийся в общество самых состоятельных людей Америки, Коулмэн получил в качестве приза богатую жену, добрался до верха руководящей лестницы инженерной фирмы, в которой работал, а потом спокойно и хладнокровно ушел из бизнеса. Ушел в поисках новой славы, которую зарабатывал не столько своими художествами, сколько вниманием женщин. «Я люблю, когда они солидные. Чем солиднее предмет страсти, тем солиднее потом победа», — помнится, сказал Коулмэн года два назад. «Сейчас он, должно быть, в ярости», — подумал Рэй.

Рэй позвал Жюстину, позвонив в большой колокольчик, стоявший прямо за дверью, вернул ей поднос, поблагодарил и попросил приготовить горячую ванну. В шесть зашел доктор вместе с синьором Кьярди. Доктор не обнаружил жара, а рану осматривать пока не стал, строго-настрого предписав Рэю покой.

— Скоро подойдет Луиджи, — твердил через каждые две минуты синьор Кьярди, и вскоре они действительно услышали звонок в дверь.

Жюстина побежала открывать. Луиджи появился на пороге, как всегда небритый, с беретом в руке, в своей полосатой гондольерской рубашке, видневшейся из-под куртки.

— Ciao, Луиджи, — поприветствовал его Рэй. — Не бойся, у меня все в порядке. Садись.

— Синьор Уилсон! Джованни! Костанца сказала, что… — И он снова перешел на местное наречие.

— Твоя жена была очень добра и принесла мне бульона, — непонятно зачем сообщил Рэй.

Дальше разговор шел на взволнованных нотах. Луиджи, уже однажды спасший жизнь Рэю, теперь снова помогал ему с помощью своих друзей сохранить ее. Это Рэй сумел выразить вслух, к великому удовольствию синьора Кьярди и Жюстины, которые были польщены столь цветистыми излияниями чувств со стороны Рэя, хотя, быть может, не совсем уразумели, о каком спасении идет речь. Синьор Кьярди попросил Жюстину принести вина. Потом всех, за исключением Жюстины, Рэй угостил американскими сигаретами. Луиджи извлек из кармана куртки два огромных апельсина и положил на ночной столик Рэя. Он стал расспрашивать Рэя, на какой улице тот упал, и посетовал на недостаток освещения. Они могли бы сидеть еще долго, но вспомнили, что доктор прописал Рэю покой, и разошлись. Жюстина принесла на подносе ужин с крепленым вином. Рэй набирался сил для будущего дня. Он попросил Жюстину купить ему «Гадзеттино». На следующее утро она выполнила его просьбу, положив газету на поднос с завтраком. Даже заранее подготовившись, Рэй не мог не удивиться, когда его предчувствия оправдались и на первой странице газеты он увидел фотографию Коулмэна. «Американский художник Эдвард Веннер Коулмэн, пятидесяти двух лет, проживающий в Риме, пропал вечером 23 ноября. Его подруга, сорокавосьмилетняя парижанка мадам Инес Шнайдер, проживающая в отеле «Гритти»,

днем 24 ноября заявила в полицию о том, что Коулмэн не вернулся в отель накануне вечером. Просьба ко всем, кто видел Коулмэна 23 ноября после девяти тридцати вечера, обратиться в полицию». В газете также упоминалось, что Коулмэн приходится тестем двадцатисемилетнему Рэйбурну Куку Гаррету, пропавшему одиннадцатого ноября.

Легкая тревога охватила Рэя. Значит, Коулмэн мертв? Но он не мог убить его! Если только в беспамятстве не сбросил в канал. Нет, Коулмэн наверняка прячется где-нибудь, решив сражаться с Рэем его же оружием. Рэй понял, что не сможет молчать в полиции и обязательно расскажет о драке.

Рэй выбрался из постели, побрился и умылся, воспользовавшись кувшином с горячей водой, который принесла ему на подносе Жюстина. Надел свежую рубашку. Рэй чувствовал себя гораздо лучше, чем вчера, однако по лестнице спускался медленно. Внизу он встретил Жюстину.

— Жюстина, я отлучусь примерно на полчаса, — сказал он. — Спасибо за завтрак, все было очень вкусно.

— Un mezz' ora, — повторила она за ним по-итальянски.

— Si. О forse un ora. Или, быть может, на час. Arrivederci.

Осторожно ступая, Рэй добрался до вчерашнего бара, откуда пытался позвонить в полицию, и снова набрал шестизначный номер. Ему ответил тот же голос.

— Могу я поговорить с кем-нибудь, кто занимается делом Рэйбурна Гаррета? — начал Рэй.

— Да, синьор. Но кто это говорит?

— Это говорит Рэйбурн Гаррет.

— А-а, синьор Гаррет! Benissimo! [529] Подождите минуточку. Мы ужасно рады вас слышать!

Рэй подождал. Потом уже другой голос спросил его, не может ли он как можно скорее приехать в полицейский участок на Пьяццале Рома. Рэй ответил, что приедет.

Глава 16

По дороге до Пьяццале Рома Рэй продумывал, как он будет рассказывать свою не слишком веселую историю. Единственным, хотя и не вполне убедительным утешением для него был тот факт, что и до него многие признавались в своих куда более неблаговидных поступках — в убийствах или грабежах, например. К тому же он не собирался рассказывать о покушениях Коулмэна на его жизнь, попадая таким образом в категорию людей, о которых обычно говорят: «У богатых свои причуды».

529

Отлично! (ит.)

С чистой, аккуратной повязкой, с гордо поднятой головой Рэй вошел в здание квестуры на Пьяццале Рома, которое нашел без особого труда. Он назвал свое имя, и его проводили к капитану Дель Изоле.

— Синьор Гаррет! Что это с вами?! — сразу же бросился ему навстречу невысокий, интеллигентного вида человек.

— У меня была встреча. Позавчера вечером. Встреча с синьором Коулмэном.

— Подождите. Мы должны все зафиксировать. — Капитан сделал знак секретарю.

Тот достал бумагу и ручку и приготовился записывать.

— Прежде всего, синьор Гаррет, нужно дать телеграмму вашим родителям. Полагаю, вы не возражаете?

— Нет.

— Кроме того, мы должны поставить в известность частного детектива синьора Зордая. Нам не удалось связаться с ним после вашего звонка, но мы оставили для него в отеле сообщение о том, что вы нашлись, так что, я надеюсь, он скоро будет здесь. Вам необходимо дождаться его. А пока начнем. — Капитан, улыбаясь, стоял возле письменного стола подбоченясь. — Где вы были все эти… — Он заглянул в бумажку на столе. — Все эти четырнадцать дней?

— В Венеции. Снимал комнату. Прошу простить меня за беспокойство, которое я вам доставил, но… я был поглощен своим горем, и мне захотелось на время исчезнуть.

— Вам это определенно удалось. А теперь расскажите о встрече, которая произошла позавчера вечером, двадцать третьего ноября. Прежде всего, где она имела место?

— На одной из улочек неподалеку от Понте ди Риальто. У меня было ощущение, что синьор Коулмэн преследует меня. Я попытался убежать. Это было примерно в половине одиннадцатого вечера. Совершенно случайно я оказался в тупике. У синьора Коулмэна был в руке камень. Он ударил меня в голову, я тоже ударил его. Мне кажется, когда я уходил, он был без сознания.