Мистер Совершенство
Шрифт:
— Ты вовремя. — Джейн подмигнула ему и вышла в коридор.
— Да, я прекрасно помню Корин Ли, — проговорил дребезжащим старческим голосом Кларенс Козгров. — Очень странная ситуация, но мы ничего не могли поделать. Мы даже не догадывались, что Корин девочка, пока она не вступила в период созревания. В документах, конечно, все было указано. Но мать сказала, что это ошибка, что ребенок — ее сын, и мы ей поверили.
— Ее воспитывали как мальчика? — Сэм сидел за столом с телефонной трубкой в руке.
— Насколько мне известно, мать так и не смирилась
«Вот вам и мистер Совершенство, — подумал Сэм. — Бомба замедленного действия, которая тикала много лет, пока не взорвалась». И дело было не в злосчастном списке, а в его названии. Именно оно привело механизм в действие.
— В конце концов мать забрала Корин из моей школы, — продолжал Козгров. — Но я сделал себе пометку — чтобы выяснить, что случится с ребенком в дальнейшем. Как и следовало ожидать, агрессивность нарастала, проблем становились все больше. В пятнадцать лет Корин убила мать. Жестокое убийство, хотя я не помню деталей. Она провела несколько лет в психиатрической лечебнице, но против нее не выдвинули обвинения в убийстве.
— Где это произошло? В Денвере?
— Да.
— Спасибо, мистер Козгров. Вы помогли мне заполнить многие пробелы.
Сэм положил трубку и надолго задумался… Корин Стрит, поступившая в психиатрическую лечебницу под первым именем, но покинувшая ее как Ли, оказалась психически неустойчивой и опасной особой. Ее морально и физически угнетала мать, и в результате — агрессивность, повышенная возбудимость… Психиатры могут сколько угодно спорить, что первично — угнетение личности или предрасположенность характера. Сэма интересовало совсем другое. Он хотел понять, что же это за женщина — ведь она причинила окружающим столько горя…
После беседы с директором школы Сэм позвонил денверскому детективу, расследовавшему убийство миссис Стрит. И узнал, что Корин забила мать насмерть торшером, затем облила ее лицо чем-то спиртным и подожгла. Когда тело обнаружили, сама Корин была явно невменяема, и ее на семь лет поместили в психиатрическую лечебницу.
Сэм копнул глубже и разыскал психиатра — женщину, лечившую Корин.
— Ее выпустили, несмотря на мои возражения, — вздохнула собеседница. — Впрочем, дела обстояли лучше, чем я предполагала. Прошло много лет, прежде чем наступил очередной кризис. Она держалась на лекарствах. Но видите ли, Корин — шизофренический тип личности. Я была уверена: она начнет убивать. Когда? Вопрос времени. Ведь у нее наличествовали все классические симптомы.
— Как ей удалось изменить имя? — перебил Сэм.
— Корин — имя ее дедушки по материнской линии. Мать Ли так и не захотела признать, что ее ребенок — девочка. «Женщины — грязные, недостойные существа»— вот как выражался Корин. Миссис Стрит назвала дочь мужским именем и воспитывала как мальчика. Одевала как мальчика и говорила всем, что ребенок — ее сын. А если ребенок совершал малейшую ошибку — даже в самом раннем возрасте, — по-всякому наказывала… Била, колола булавками, закрывала в темных чуланах. Но вот наступил
— Представляю себе. — Сэм почувствовал, что его начинает подташнивать.
— Какой бы промах ни совершила Корин, мать наказывала ее… сексуальным способом, если можно так выразиться. Детали оставляю вашему воображению.
— Д-да, разумеется, — поспешно ответил Сэм.
— Девочка ненавидела собственное тело и.приходила в отчаяние от того, что она женщина. Но в конце концов каким-то образом смирилась и приняла имя Ли. Она пыталась быть женщиной, старалась изо всех сил, но я не питала иллюзий и знала, что у нее никогда не сложатся нормальные отношения с мужчинами. Да и не только с ними — со всеми людьми. Она усвоила женские манеры, а лекарства помогали обуздывать себя. Но ее восприятие действительности оставалось весьма неадекватным. Я даже удивляюсь, что ей удалось так долго проработать на одном месте. Хотите узнать что-нибудь еще?
— Нет-нет, спасибо. Вы ответили на все мои вопросы. — Сэм попрощался и положил трубку.
Теперь он знал, что сказать, если Джейн начнет его расспрашивать. Но она пока что ни разу не заговаривала о Ли Стрит. Возможно, это к лучшему.
Нельзя допускать, чтобы воспоминания помешали выздоровлению…
Сэм взглянул на часы и понял, что опаздывает.
— О черт, — пробормотал он, — не хватало только опоздать в аэропорт. — У него были для Джейн хорошие известия, и не хотелось портить впечатление.
Сэм мчался по улицам как сумасшедший. Они должны были встретиться у дома родителей Джейн. Поскольку все четверо (плюс багаж) не поместились бы ни в «додж», ни в его пикап, было решено взять «линкольн» ее матери. Взвизгнули тормоза, и пикап словно вкопанный остановился на подъездной аллее.
— Опаздываем, — упрекнула его Джейн. Как только он плюхнулся на сиденье рядом с ней, «линкольн» сорвался с места.
— Успеем, — сказал Сэм. Он знал: если Джейн за рулем — в этом можно не сомневаться.
Ему хотелось предостеречь ее насчет скорости, но он воздержался.
— Помнишь, несколько недель назад я был на собеседовании? — спросил он неожиданно.
— У тебя новое назначение, — улыбнулась Джейн.
— Как ты догадалась?
— Ты же напомнил мне об этом…
— Я учился в полицейской академии. Поэтому мне не нужно повторять курс. Но проблема в том, что придется сменить адрес.
— Так в чем же дело? — Джейн скосила на него глаза.
— Не смей так делать! — завопил он. — Смотри на дорогу!
— Я смотрю.
— Тебя не волнует, что придется переезжать? Ведь ты совсем недавно купила дом.
— Меня волновало бы только одно: если бы мы оказались в разных городах. — Она рассмеялась.
Сэм вздохнул с облегчением.
Джейн побила все рекорды и вовремя приехала в аэропорт. Когда они спешили к воротам, она, повернувшись к Сэму, напомнила:
— Не забывай, что у отца болезнь Паркинсона. Если он протянет тебе руку и она задрожит, не обращай внимания.
— Я помню, — кивнул Сэм.