Мистер Уайлдер и я
Шрифт:
И какой же неординарный фильм я увидела.
Выключив проигрыватель, я задумалась: в 1977-м, пытаясь скрыть собственное кинематографическое невежество, я непрерывно цитировала выученный наизусть «Киногид» Лесли Халливелла, но, как ни странно, ни разу не полюбопытствовала, а что мистер Халливелп написал о «Федоре» в более поздних и дополненных изданиях. Сняв с полки толстенный том, я прочла его вердикт: «„Бульвар Сансет“ в новом изводе, с несколько выдохшимся горьким сарказмом и менее впечатляющим драматизмом». И заключительная фраза: «Однако в конце семидесятых любой цивилизованный фильм мы встречаем аплодисментами». Я склоняюсь к мнению, что Билли одобрил бы такую
В «Федоре» много недостатков. Нудная озвучка реплик двух ведущих актрис. Старомодная назойливая мелодраматичность, неестественность некоторых сцен. Даже по простецкой финальной реплике — «Электроодеяло, которое я отправил ей, вернулось обратно» — видно, что Билли с Ици теряли сноровку, выкладываться по полной уже не получалось. С «Никто не совершенен» или «Кончай трепаться, лучше сдай карты» концовка «Федоры» и близко не стоит.
Кое-что еще затрудняло мне просмотр «Федоры». Дело в том, что сам фильм — смонтированный Билли с помощником — пребывал в постоянном перетягивании каната с моими вечно живыми воспоминаниями о съемочных днях. Когда Уильям Холден пересекает улицу в Корфу, садится за столик в кафе и подзывает официанта, я выпадаю из контекста и мысленно переношусь в мой первый рабочий день в команде Билли, когда мне пришлось переводить для него два дурацких интервью в фойе гостиницы. Когда я вижу старого лодочника, что переправляет по воде мистера Холдена к вилле Федоры, я вспоминаю этого веселого тщедушного человека и то, как Ици тайком подговорил его подшутить над Билли. А когда в самом начале фильма Федора бросается под поезд на станции Монсерф, я, конечно, могу думать только о нашей с Билли бесшабашной вылазке на фермерский двор в регионе Сены и Марны: мы пьем вино, любуемся закатом и едим восхитительный «Бри де Мо».
Мне приходится заставлять себя сосредоточиваться на фильме. Но, сосредоточившись, я вижу, как всегда, вещь необычайной красоты. Красоты и целеустремленности. Потребность Билли в творчестве, потребность привнести что-то в этот мир — исходно великодушное побуждение — не иссякала никогда. А кроме того, в чем я пыталась убедить Билли, «Федора» исполнена глубокого сочувствия к своим персонажам — в особенности стареющим персонажам, будь то мужчины или женщины, — тем, кто жаждет найти свое предназначение в мире, зацикленном на молодости и новизне.
Той ночью я пересматривала фильм и радовалась тому, что он существует. Я была невыразимо благодарна Билли и бесконечно признательна за то, что он удосужился зачать, выкормить и вырастить это странное уникальное создание, а затем выпустить его в большой мир, чтобы оно тем или иным образом затрагивало и воодушевляло людей, увидевших его.
В этой согревающей и просветляющей радости моя гениальная идея внезапно обрела форму и вес.
* * *
Из-под двери спальни Фран пробивался свет от лампы. Я зашла и задала дочери вопрос. Получив утвердительный ответ, согласно моим ожиданиям, я направилась в свою спальню переговорить с Джеффри — и теперь все зависело от того, что он скажет.
* * *
Сперва мне показалось, что Джеффри уже спит. Но когда я улеглась рядом и окликнула его тихонько, он, сообразив, что мне нужно обсудить
— Фран хочет оставить ребенка, — сказала я. — Но и учиться в университете она тоже хочет. Значит, теперь это наше дело.
— Наше дело? — переспросил он.
— Мы справимся, — уверила я. — Мы сможем вырастить ее ребенка. На несколько лет это станет нашей работой, нашей ответственностью. Почти два десятилетия минуло с тех пор, как мы занимались маленькими детьми, но навыки не утрачены. И в глубине души мы не прочь снова этим заняться. А сил нам хватит.
Пока я говорила, перед моим внутренним взором мелькнула картинка: эскалатор в метро, я шагаю вверх и вдруг натыкаюсь на женщину с ребенком. Маленькая девочка крепко держится за руку матери. Это прекрасное, бесценное мгновение подлинной близости. И мне хотелось испытать подобное еще раз. Не хотелось, нет, мне это было необходимо. Позарез необходимо, а иначе моя жизнь кончена.
— Как думаешь? — шепнула я лежавшему в полумраке и безмолвии Джеффри.
Он не ответил.
— Мы по-прежнему годимся для такой работы. — Голос мой жалобно дрогнул. — Мы по-прежнему молодцы.
Окончательно проснувшись, Джеффри поглядел на меня.
Потом поцеловал. А потом опять перевернулся на другой бок спиной ко мне.
И пробормотал, засыпая:
— Почему нет?
Кашкайш, 14 октября 2019 г.
Лондон, 22 мая 2020 г.
БЛАГОДАРНОСТИ
И
ИСТОЧНИКИ
В работе над этим романом двумя основными источниками послужили мне, во-первых, документальный фильм (длиною в художественный) «Лебединая песня: Билли Уайлдер создает „Федору“», снятый Робертом Фишером в 2014 г., а во-вторых, пространная статья Рекса Макги «Нескладная жизнь „Федоры“», напечатанная в журнале «Американское кино» в февральском номере за 1979 г., стр. 17–32.
Кроме того, Рекс Макги (в возрасте слегка за двадцать назначенный личным ассистентом Уайлдера на «Федоре» почти с такой же внезапностью и непредвиденностью, с каковой и Калиста в моем романе становится членом съемочной группы) делился со мной по электронной почте подробной и весьма ценной информацией. Я не устаю благодарить его за щедрость и терпение.
Далее, Пол Даймонд, сын Ици, отвечавший на мои многочисленные вопросы по почте и в Твиттере, в январе 2019 г. устроил для меня экскурсию по любимым местам своего отца и Билли в Беверли-Хиллз и — что самое главное — предоставил мне доступ к мемуарам отца «Определенно может быть» (пока неопубликованным, однако надеюсь, этот пробел будет вскоре заполнен). Моя благодарность Полу безгранична.
В Греции Алкистис Трибери и Марилена Астрапеллу терпеливо отвечали на мои бесконечные расспросы. Хриссула Склавенти познакомила меня в деталях с Нидри и Лефкадой и рассказала о своем дедушке, сыгравшем маленькую роль лодочника в «Федоре», хотя не верится, что он расспрашивал Билли Уайлдера о мотивации своего персонажа.
Немало ценных подробностей о жизни в Мюнхене в 1970-х сообщили мне Таня Граф и Патрик Зюскинд. Фолькер Шлендорф, хорошо знавший Билли Уайлдера и присутствовавший урывками на съемках «Федоры» на Баварской киностудии, не пожалел своего времени, чтобы поделиться со мной воспоминаниями о работе над этим фильмом.