Мистерии Осириса: Древо жизни
Шрифт:
Лучик света пробивался из-под двери его комнаты.
Но ведь он не оставлял лампу зажженной! Беспокоясь, он медленно открыл дверь и... перед ним открылось полное безобразие.
Разорванная циновка, клочья набедренной повязки, в мелкие куски изломанные туалетные принадлежности, сломанные сандалии, измазанные стены... В отчаянии, готовый плакать, юноша с трудом мог представить себе, как ему удастся обеспечить себе жизненный минимум.
Но все же нужно было оставаться здесь, и Икер, весь разбитый, заставил себя заснуть.
Он проснулся в мрачном настроении и спросил себя, нужно ли
Что ж... Перед уроком ученик писца приберет класс, а потом попросит, чтобы генерал Сепи его отпустил.
Икер открыл дверь и увидел перед ней сверток.
«Еще один акт недоброжелательства», — подумал он, не решаясь снять скреплявшую пакет веревку.
Две туники и две новые набедренные повязки, пара сандалий, предметы гигиены, прочная циновка... Взамен он получил вдвое больше?! Что это: один из его врагов почувствовал угрызения совести? Или Икер пользовался помощью неведомого покровителя, который предпочитал оставаться в тени?
В аккуратно прибранном классе, похожем на чистый лист папируса, учителя встретил новый, принарядившийся Икер...
Его товарищи недоумевали: как удалось ему заполучить эту новую одежду? Если судить по его спокойному лицу, то можно было бы поклясться, что он и не потерпел никакого урона!
— Вот другие максимы Птах-Хотепа, — сказал генерал Сепи. — Из стен этой школы скоро выйдет много папирусов, содержащих полный текст этого главного труда:
Когда слух хороший, то и слова хорошие.Тот, кто слушает, является хозяином того, что полезно;Слушать — полезно тому, кто слушает.Слушать — это самое лучшее,(Так) рождается совершенная любовь [25] .25
Птах-Хотеп. Максима 39 (см.: Жак К. Учение египетского мудреца Птах-Хотепа).
Внезапно Икеру показалось, что он больше не переписывает под диктовку, а пишет самостоятельно. Он не довольствовался тем, что передавал на письме уже построенные кем-то фразы, он участвовал в их создании. Формой своих штрихов, особенностью своего рисунка он придавал мыслям мудреца ранее неизвестный оттенок. Это было пустячным делом — да, разумеется! Тем не менее впервые ученик почувствовал силу письменного текста. После уроков Икер подмел класс. Выходя, он наткнулся на группу одноклассников, которых возглавлял злобный чернявый коротышка.
— Перестаньте придумывать новые подлости, — посоветовал им Икер. — Больше я этого вам просто так не спущу.
— Думаешь, ты нас испугал? Нас десять, а ты совсем один!
— Я терпеть не могу драки. Но если вы и впредь будете мне досаждать, придется вам хорошенько задать.
— А
В ярости коротышка попытался ударить Икера своим крепким кулаком.
Не поняв даже, что с ним происходит, он пролетел в воздухе и тяжело упал на спину. Бросившегося вслед за ним в атаку его подручного постигла та же участь. И когда третий, самый мускулистый из хулиганской команды, оказался в таком же унизительном положении, что и его товарищи, остальные отступились от Икера.
По взгляду, которым на них смотрел Икер, все поняли, что он мог действовать и гораздо более жестко.
— Он, конечно, получил военную подготовку! — не удержал испуганного возгласа самый худенький из компании. — Этот парень способен нам всем переломать кости. Давайте оставим его в покое, пока он и в самом деле не разозлился.
После таких речей даже коротышка вынужден был промолчать.
Пока эта побитая стайка наглецов удалялась, Икер возблагодарил богов за посланную удачу. Если бы этим ребятам пришла в голову мысль напасть всем одновременно, то Икер потерпел бы поражение. И еще он мысленно поблагодарил Хнум-Хотепа за то, что тот силком заставил его учить науку воинов.
По дороге к столовой Икер наблюдал за ибисом: его полет был таким величественным, что ученик писца остановился, чтобы полюбоваться им.
Птица бога Тота принялась описывать большие круги над Икером, словно хотела дать ему понять, что обращается именно к нему. Потом она полетела в сторону Нила, снова вернулась к юноше и снова направилась к реке.
Икер пошел вслед за ней. Несколько раз ибис повторил свои полеты над Икером. Воспользовавшись своим опытом бега на выживание, ученик писца в рекордное время пробежал то расстояние, которое отделяло его от Нила. Птица ждала его над зарослями папируса. На несколько мгновений ибис замер над зонтиками цветов, ткнул в них своим острым клювом, а затем взмыл высоко в небо.
Без всякого сомнения, посланник бога писцов привел его в это пустынное место, чтобы он здесь что-то нашел.
Забираться в чащу этих зарослей было небезопасно. Там могли скрываться крокодил или змея. И Икеру пришлось несколько раз сильно топнуть ногой, прежде чем раздвигать стену густых стеблей и войти в заросли папируса.
Стоны пригвоздили его к месту.
В зарослях плакал ребенок!
Позабыв об опасности, быстро, как только мог, Икер бросился вперед и наткнулся на... осленка! Маленький серый комочек, с перебитой ногой, свернувшийся клубком и весь сжавшийся от страха, лежал, ожидая смерти.
Медленно, чтобы не испугать малыша, Икер освободил его от засохшей корки болотной грязи, пленником которой он стал. У несчастного были лишь кожа да кости, бока провалились.
— Я заберу тебя отсюда и выхожу — сказал ему Икер. — Будешь жить со мной.
Большие карие, полные ужаса глаза осленка говорили о том, что у него сохранились недобрые воспоминания о первых опытах общения с человеком.
Чтобы успокоить его, Икер присел рядом и сделал попытался приласкать животинку. Раненый осленок задрожал от страха, уверенный, что сейчас его еще и побьют. Прикосновение ласковой и теплой руки было удивительно и успокаивало. Постепенно юный писец завоевал его доверие.