Мистерии Осириса: Древо жизни
Шрифт:
Впервые Кривую Глотку в самом деле убедили слова Провозвестника. Этот человек был действительно настоящим военачальником, который умеет задумать и навязать другим стратегию действий. В повиновении ему — сила, а не слабость.
— Это мне подходит, — решительно подытожил Кривая Глотка.
39
Бдительным взглядом Верховный Казначей Сенанкх следил, как специалисты распределяли плату между работниками, которым было поручено чистить каналы и укреплять плотины перед будущим паводком. Отдавая себе отчет в размахе работ, крестьяне трудились с полной самоотдачей, засыпали
На первый взгляд, все шло хорошо. Но Сенанкх дожидался важных вестей с юга.
Доставил ее военный вестовой. Тотчас же лицо гурмана исказилось. Он собирался сесть за внушительный завтрак, но теперь у него не было никакого аппетита.
Быстрее, чем обычно, он отправился в Управление paбот фараона, где его коллега Сехотеп, прервав свои занятия, безотлагательно его принял.
Сенанкх объявил ему плохую новость.
— Должны ли мы предупредить Великого Царя или лучше скрыть от него правду?
— Ты правильно задал вопрос, — ответил Сехотеп. — Если мы известим царя, то он не оставит это дело без ответа и, вероятно, предпримет рискованные меры. Но мы — члены его ближнего совета, и молчать — значит совершить тяжкую ошибку.
— Я думаю так же.
Оба министра отправились просить аудиенции.
Сенанкх взял слово.
— Многие наблюдения подтверждают это, Великий Царь: цикламены гораздо глубже пускают свои корни, чтобы добраться до воды. Этот факт не оставляет никаких сомнений: паводок будет слишком слабым. Иначе говоря, после трех средних по уровню лет, которые не позволили нам полностью пополнить наши резервы зерна, мы рискуем получить голодные годы.
— Такое несчастье случайно не приходит, — рассудил Сесострис. — Акация Осириса погибает в Абидосе. Хозяин паводка также выказывает нам свое недовольство. Я должен отправиться в Элефантину, чтобы воздать ему должное поклонение и восстановить гармонию.
Именно этого решения и опасались оба министра.
— Великий Царь, — напомнил Сенанкх, — в этой области небезопасно. Правитель этой провинции — ваш решительный противник, у которого достаточно войска, жестокость которого известна. Кроме того, чтобы добраться до Элефантины, вам понадобится пересечь несколько враждебных территорий. Ваш корабль, вне всякого сомнения, подвергнется нападению.
— Думаешь, я недооцениваю эти опасности? Но есть и более серьезная: голод. Каким бы ни был риск, я должен попытаться предотвратить худшее.
— В этом случае, Великий Царь, — предложил Сехотеп, — может быть, следует мобилизовать всю армию?
— Главное — не снимай гарнизона в Ханаанской земле. Только сильное военное присутствие удержит там мир, который мы восстановили. Мне же достаточно флотилии из легких кораблей. Пусть как можно скорее ее подготовят к отплытию.
Генерал Несмонту сам отобрал двадцать кораблей и их команду, но эта
— Допустим, Великий Царь, что ваш новый союзник Уакха не лицемерит и останется нейтральным. Но это не причина, чтобы забывать о пяти остальных! Во-первых, группа из трех правителей: Хнум-Хотеп, Джехути и Укх. Присутствие в их имени составной части «хотеп» ничего не меняет: они только и думают об увеличении своих войск. К счастью, они так привязаны к собственным семейным привилегиям, что неспособны объединиться. Но если предположить, что эту опасность вы минуете, то вы тут же натолкнетесь на Уп-Уаута, правителя провинции Ассиут. А это настоящий воин, который, не колеблясь, бросится в самую смертельную схватку! Если же, чудом, мы и доберемся до Элефантины, то остается самое худшее — Саренпут, с его сильными вооруженными бандами, в которых полно нубийцев, еще более свирепых, чем соколы. Я надеюсь, что ясно объяснил свою позицию, Великий Царь.
— Яснее некуда, генерал. Готовы ли мои корабли?
— Но Великий Царь...
— В любом существовании возникает момент, когда человек, каким бы ни был его ранг, должен доказать свою истинную сущность. Для меня такой момент наступил сейчас, и каждый это понимает. Или я спасу Египет от голода, или я не достоин им управлять.
— Мой долг предупредить вас, что с военной точки зрения у нас нет никаких шансов, и что эта экспедиция окончится катастрофой.
— Если северный ветер будет нам благоприятствовать и если наши моряки окажутся ловкими, то у нас будет преимущество, которым трудно пренебречь: скорость.
— Я отобрал лучших моряков. А страх смерти придаст им сил и старательности.
Приказ есть приказ, и старый генерал больше не задавал себе вопросов. И под его командованием никто не отступил.
У Медеса расстроилось пищеварение, и не из-за жары или неподходящей пищи, а только из-за страха, что вдруг появятся корабли с враждебно настроенными командами. При одной мысли о том, что его пронзит стрела или разрубит меч, у него начинались дикие спазмы. И успокоить его не мог даже вид Собека-Защитника. Несмотря на всю его компетентность, он вряд ли что-нибудь мог бы реальное противопоставить в случае массированной атаки войск правителей провинций.
Медес совершенно иначе представлял себе свое первое официальное участие в царском путешествии. И, тем не менее, ему следовало сохранять должное выражение лица и ничем не выдать своего критического отношения к этой безумной авантюре, где полностью погибнет все египетское руководство.
— Что-то не так? — с хитроватой улыбкой спросил у него Сехотеп, Хранитель Царской Печати.
— Все, все так, но эта ужасная погода выворачивает мой желудок наизнанку.
— На мой взгляд, буря не замедлит разразиться.
— В этом случае надо бы причалить к берегу. Наши корабли не настолько прочны, чтобы вынести гнев Нила.
— Это точно. Выпейте немного теплого пива и пожуйте черствого хлеба — это успокоит ваши спазмы.
В тот момент, когда флотилия входила в первую опасную зону, небо разорвалось: молнии прорезывали воздух, гром гремел с необыкновенной силой.
На борту царского судна стали готовиться пристать к берегу.
— Продолжаем плавание, — приказал Сесострис.
— Великий Царь, — заметил генерал Несмонту, — это слишком рискованно!