Мистерии Осириса: Огненный путь
Шрифт:
Второго урока ханаанину не потребовалось.
Бешеный поспешил навстречу каравану.
– Наш новый ученик просто прекрасен, – с улыбкой сказал Провозвестник.
– Это я убил их всех! – вспыхнув от удовольствия, гордо воскликнул парнишка.
– Поздравляю, Тринадцатилетний! Если господин позволит, тебе выпадет честь посмотреть добычу и поучаствовать в ее дележе.
Провозвестник кивнул.
Мальчишка не стал ждать, чтобы его упрашивали. Больше никто в отряде не посмеет смеяться над его молодостью и маленьким ростом!
Во-первых, у него была отличная память, и он как никто другой
– Нам нужно много таких, – печально сказал Бешеный.
– Не унывай, скоро народ повалят к нам толпами, – улыбнулся Провозвестник.
Оба вошли в шатер.
– Все наши люди из Мемфиса добрались до места живыми и здоровыми – за исключением тех, кто остался под присмотром ливанца, – объявил Бешеный.
– А от него известий не было?
– Последние вести вдохновляют. Никто из его агентов не только не арестован, но даже и не побеспокоен. Зато царский дворец в смятении. Несмотря на все меры безопасности, предпринятые начальником стражи Собеком-Защитником, фараон Сесострис знает, что в любой момент может оказаться жертвой покушения.
Провозвестник обратил глаза к небу, словно хотел разглядеть там какой-то знак.
– Этот царь не ведает страха. Его сила огромна, он остается нашим главным врагом. Каждое из его действий таит в себе угрозу для нас. Нужно разрушить одну за другой все его видимые и невидимые опоры, а о победе возликуем лишь в тот благословенный день, когда сам фараон и власть, которую он представляет на земле, будут уничтожены. Наша задача будет трудной, мы проиграем еще не одно сражение, и многие наши сподвижники падут в этой борьбе…
– Но разве они попадут не в рай, господин?
– О, разумеется, мой храбрый друг! Но нам ежечасно нужно поддерживать их стремление к борьбе – что бы ни случилось на пути, какими бы непреодолимыми ни оказались препятствия, какими бы невосполнимыми утраты! Ну а с предателями, трусами и нерешительными мы поступим со всей строгостью.
– Рассчитывайте в этом на меня.
– Новостей от Кривой Глотки все еще нет?
Отряд, которому было поручено пробраться в покои Сесостриса и убить его, возглавлял Кривая Глотка. Отряд был разгромлен, когда был в двух шагах от цели. А после поражения его вожак Кривая Глотка бежал.
– Никаких, господин.
– Ему известно расположение этого лагеря. Если его схватили, и он заговорил, мы в опасности.
– Но раз мы больше ничего от него не ждем, давайте переберемся в другой. И к нам придут многие из племен Ханаана.
– Немедленно займись подготовкой к отъезду.
Провозвестник считал ханаанеев хвастунами и трусами, но находил, что они, тем не менее, необходимы для реализации части его плана, который, возможно, заставит фараона совершить непоправимые ошибки. В городах и селениях ханаанских, в лагерях мятежников и между вождями племен пылала вражда, плелись интриги, распространялись доносы и оговоры. Провозвестник надеялся, что ему удастся хотя бы отчасти распутать клубок, восстановить отдельные связи и создать некое подобие армии, которую Сесострис воспримет как опасность. Для этого нужно было исхитриться
В шатер вошла юная азиатка. Кто станет ожидать беды со стороны красивой черноволосой девушки, чьи глаза полны любовных обещаний? И все же, влив однажды в нее часть своей крови и овладев ею, Провозвестник превратил ее в царицу тьмы. В его руках она стала опасным оружием, которым он непременно воспользуется, когда придет время.
– Посмотри.
Исполненная очарования покорности Бина смиренно вручила учителю закодированное послание, и он с интересом принялся его расшифровывать.
– Важные новости?
– Учись не задавать мне вопросов и довольствоваться послушанием.
Девушка поклонилась.
– Позови Тринадцатилетнего.
Рассказ мальчишки о своих подвигах пользовался большим успехом у ханаанеев. Единственному человеку – крестьянину, который отнесся скептически к его словам, – он ответил весьма убедительно, всадив ему нож в правую ногу. Не интересуясь дальнейшей судьбой оппонента, чьи вопли вызвали смех у свидетелей спора, Тринадцатилетний занялся распределением съестного из поклажи каравана.
И вот его вызвал к себе сам Провозвестник – авторитет мальчишки вырос еще больше.
– Там что-то стряслось, Тринадцатилетний?
– Ровным счетом ничего, мой господин! Теперь меня уважают.
– Давай помолимся вместе. Прочти формулу проклятия фараона.
Вообразив себя мечом возмездия, занесенным над головой тирана, несмышленыш вдохновенно забормотал.
Когда молитва закончилась, красные глаза Провозвестника пылали. Тринадцатилетний с восторгом ловил каждое его слово.
– Достичь поставленной свыше цели – это значит, мой мальчик, нести смерть тем, кто не верует. Увы! Многие этого не понимают. Ты же сумеешь показать себя достойным великой миссии. Мое поручение, возможно, покажется тебе необычным, но выполни его, ни о чем не расспрашивая. Только так ты сумеешь победить.
– Могу я использовать кинжал, учитель?
– Это будет необходимо, мой мальчик.
2
Царский Сын Икер в одиночестве прогуливался в благоухающем дворцовом саду Мемфиса. Любой из тех, кто мог увидеть его в эту минуту, решил бы: вот юный баловень судьбы прохлаждается в ожидании высочайшего приема и поздравлений с блестящим назначением от менее удачливых царедворцев, стремящихся заручиться его милостями. Разве не сделал он, мелкий провинциальный писец, легкую и одновременно головокружительную карьеру?
О, как далеки эти пересуды от истины!
Икер присел под гранатовым деревом, которое было невольным свидетелем его любовного признания Исиде – жрице с Абидоса. Он был безумно влюблен с момента их первой встречи. Девушка дала ему лишь слабую надежду: «Некоторые из моих мыслей будут все время рядом с вами…» Разве это не просто выражение дружеских чувств или… пусть даже благосклонности? И все же восхитительный взгляд юной жрицы не покидал Икера, спасая его от многих опасностей своим незримым присутствием. Как можно жить вдали от нее?