Мистерия силы. Трилогия
Шрифт:
– О том, что если бы моя записка была прочитана, то всё бы сейчас было несколько иначе.
Анжела задумалась. Она начала рассуждать:
– Может, твой отец просто не прочитал эту записку? Я в смысле того, что дед мог про неё забыть… или просто из личных соображений и опасений не показал твоему отцу.
Она успокоительно посмотрела на супруга.
– Может быть и такое, – ответил Никита. – Посмотрим…
Возникла пауза. И эта пауза явилась интригующей прелюдией к озвучиванию той информации, которая распирала
Анжела это чувствовала, она затаила дыхание и тихо спросила:
– А ещё что?
– Ещё?
Никита опять вздохнул, понимая желание супруги узнать абсолютно всё о его сверхъестественном путешествии, и он начал рассказывать:
– Ещё я нанёс визит тем деятелям, кто производит чипы для имплантаций по своим паскудным технологиям.
– Ну и как?
– Ну, как бы тебе сказать… С переменным успехом, – ответил Никита с озабоченным видом. – Дело в том, что это, оказывается, не так просто.
– Что-то случилось?
– Да. Сначала я попал в то время, где профессор Разумовский, ещё молодой тогда, вёл свои секретные разработки.
– Ну? И что дальше?
– Дальше? Я его перенаправил.
– То есть?
– Ну, направил на более светлый путь, если так можно выразиться.
– Никита, ты что-то не договариваешь…
Анжела в упор смотрела на него, желая получить более конкретный ответ.
Никита продолжил:
– Я отключил его память о технологиях, связанных с производством чипов и их имплантацией. Говоря современным языком, я изменил область его памяти, именно ту область, которая хранит информацию о его теневых разработках. Ну и заодно дал ему новую информацию…
– Что? Разве такое возможно? – удивилась Анжела и растерянно посмотрела на Никиту.
– Ну, если постараться, то возможно, – ответил Никита как можно непринуждённее.
– И как же это можно сделать?
Никита помолчал и начал говорить:
– Понимаешь, Анжела, в светимости живых существ есть одно место, которое немножко посветлее, оно – как слегка мерцающее пятнышко на фоне общей светимости и чуть ярче всей сферы; оно находится в верхнем уровне эманаций.
– Ты имеешь в виду Место Безмолвия?
– Да нет. Место Безмолвия не подлежит изменению, и к памяти оно никак не относится. Это место восприятия всего Знания на Вселенском уровне.
– Я знаю это. Извини. Дальше…
Никита продолжил:
– Ну, так вот. Это самое пятнышко в верхней части, которое чуть посветлее, и является той самой памятью человека о его основной работе, именно той, которой он посвятил свою жизнь, будь то учёный, доктор, художник, композитор, поэт, работяга, бизнесмен или просто пахарь свободный.
– Странно. Я всё-таки думала, что память как-то связана с мозгом…
– Ты думала, что наша память непосредственно находится в нашей черепной коробке? Это весьма удобная версия. Но тогда почему, выходя из тела,
Никита с упоением смотрел на Анжелу, которая сконфуженно пыталась что-то найти в оправдание своей версии.
Наконец она высказалась:
– Да, наверное, ты прав. Но это не поддаётся обычной логике рассудка.
– А когда мы поддавались этой логике? Анжела, ты вспомни всё, что мы вытворяли с тобой… Ну?
– Баранки гну.
Они расхохотались так, что спугнули двух птичек с соседней ветки. Анжела завалилась на траву, с которой вспорхнула стрекоза, обдав её шуршанием своих крыльев. Когда они поуспокоились и опять уселись под яблоней, Никита продолжил:
– Ну, так вот, эта самая светимость может менять своё значение.
– Каким образом? – уже серьёзно спросила Анжела.
– Нужно просто слегка стереть границы, которыми она отделена от общей светимости, и тогда она как бы растворится в ней – она плавно сдвинется в другое место кокона, образно говоря, подарит себя всей светимости.
– И что дальше? – слегка растерянно спросила Анжела.
– Дальше ты и сама можешь догадаться.
– Я буду стараться.
– Я верю в тебя…
– Ну, ты неисправим, – улыбнулась Анжела. – Ну правда, Никита, она что, полностью сотрётся?
– Полностью ничего не стирается. Есть такой закон сохранения энергии. Но есть и другой закон: правило трансформации. Анжела, я не могу всего говорить. Ты должна это понимать. Так что ты уж догоняй меня по линии мысли…
– Я буду стараться, мой господин.
– Я верю в тебя ещё больше, моя госпожа.
Тут они опять рассмеялись, но уже более глубинно – оттого, что удалось-таки выстрадать хоть частицу радости в этом грозном чарующем мире.
Анжела опять задумалась:
– Ну и что было дальше?
– Ты о чём?
– Да всё о том же – о Разумовском и о технологиях пресловутых.
– А-а… Ну так я его отключил на время. А потом вдруг понял, что в этом нет особого смысла.
– Как это? – изумилась Анжела.
– Дело в том, что его место занял другой человек – Макс Дарклин. Но, если бы я перенаправил и его, это место занял бы кто-то ещё, но сама система продолжала бы оставаться в действии. Понимаешь?
– Всё ясно. Ты обрубал ветви, а нужно было удалять корень. Ты бы хоть посоветовался со мной, как с профессиональным целителем, – с ироничным упрёком констатировала Анжела.
– Легко сказать… – задумался Никита. – Где искать этот корень?
– Да, вопрос не из лёгких…
– И всё же эту секретную базу я всё-таки нейтрализовал.
Возникла короткая пауза.
Анжела во все глаза смотрела на Никиту… а затем воскликнула:
– Ты просто гений! У меня нет слов.
Она крепко обняла Никиту. Потом уже с некоторой тревогой глянула на него, поскольку Никита опять напрягся: