Мистическая Москва. Тайна дома на набережной
Шрифт:
Злая старушенция возвращалась назад, и Громов с Людмилой поспешили отойти, чтобы не попасть под ее горячую руку.
Валентин Петрович, по всей видимости, был все еще в квартире Васькиных, потому что служебная машина стояла на прежнем месте и была пуста. Правда, тело Игоря уже увезли, и Люда невольно выдохнула. Не успела она решить, что делать дальше, как сверху прокричали:
– Люда, поднимись на минутку!
Девушка задрала голову, увидела Валентина Петровича, высунувшегося в окно, и направилась к тринадцатому подъезду. Саша семенил за ней и пытался привести
В квартире Васькиных остро пахло валерьянкой и еще каким-то снадобьем. Похоже, несчастную мать отпаивали лекарствами. Люда скинула обувь и пошлепала прямиком в комнату Игоря. Вся компания оказалась там. Елена в полуобморочном состоянии лежала в кресле. Рядом с ней примостился Рощин и задавал какие-то вопросы, на которые женщина отвечала с трудом. Вася и второй парень заканчивали осмотр комнаты.
Заметив Людмилу, Валентин Петрович коротко кивнул и поинтересовался у подчиненных:
– Сколько времени вам еще нужно?
– Да мы, собственно, все, – ответил Василий.
– Отчитайтесь перед Людмилой Аркадьевной, и отбываем. Рабочий день давно закончился.
– Судя по следам на подоконнике и общей обстановке комнаты, имело место самоубийство, – сообщил Василий. – Следов борьбы нет, ускорение телу не придавали. Вот отпечатки обуви, – эксперт ткнул пальцем на рифленые следы. – Ровные, четкие, несмазанные, они говорят о том, что молодой человек сначала встал на подоконник, а потом прыгнул.
– Вы уверены? – решила уточнить Люда.
– Есть еще один факт, – продолжил Василий. – Дверь изнутри была закрыта на задвижку, нам пришлось ее выбивать. Так что сомнений быть не может – парень, приняв решение уйти из жизни, сам шагнул вниз.
Люда вздохнула. Собственно, ничего другого она и не ожидала. Тем более что бабка, сидевшая на скамейке, тоже подтверждает этот факт. Правда, прежде чем Игорь прыгнул, ему явилась девушка в белом. Но! Пожалуй, в нынешней ситуации Люда скорее бы обрадовалась, если бы убийцей оказалась Елена. Что может быть банальнее, чем исходящая от ревности мать? Наверное, единственный раз в практике Людмилу устроил бы именно такой вариант. Однако надеяться на чудо не приходилось. Все факты говорили совсем о другом.
– Ты остаешься? – спросил Рощин, притормозив в дверях.
– Остаюсь, – кивнула она.
Хотя, конечно, Люда с удовольствием бы сбежала из этой квартиры. Но оставить Елену в таком состоянии Людмила просто не могла. Даже несмотря на свое негативное к ней отношение.
– Как знаешь. Только на работу с утра не опаздывай.
– Валентин Петрович…
– Что?
– А может, вы пока без меня обойдетесь?
– С какой стати?
– Я хочу разобраться в этом деле.
– А чего тут разбираться? Все и так ясно. Парень прыгнул вниз, вероятно, чтобы избежать каких-то проблем. Побеседуй с мамашей, и наверняка выяснишь, что у него были неприятности.
– Ну, Валентин Петрович…
Рощин
– Хорошо, даю тебе два дня. Но потом отчет на мой стол, и больше никаких отговорок.
– Договорились! – Люда слегка улыбнулась.
– Спокойной ночи!
Рощин, кивнув своим спутникам, чтобы следовали за ним, покинул квартиру.
Глава 26
Похоже, Елене было совсем плохо. Людмила села рядом с женщиной и некоторое время наблюдала за ней. Та, казалось, совсем не интересовалась тем, что происходит вокруг.
– Саша, может, вызовем «Скорую»?
Васькина тихонько застонала, открыла глаза и еле слышно сказала:
– Не надо. На кухне в ящичке возле плиты таблетки в голубой коробочке. Принесите, пожалуйста.
Люда побежала на кухню. Нашла пузырек, налила воды и помчалась обратно. Елена дрожащими руками вынула пару капсул, сунула в рот и торопливо запила их.
– Спасибо, – прошептала она еле слышно и откинулась на спинку кресла.
Некоторое время в комнате стояла тишина. Люда терпеливо ждала, пока женщина придет в себя. Саша молча смотрел в окно. Прошло минут двадцать, прежде чем Елена пошевелилась и обвела комнату вполне осмысленным взглядом. Затем Васькина увидела Людмилу и скривилась, словно от зубной боли.
– А где Игорек? – жалобно спросила она. Не услышав ответа, тихонько заплакала и прошептала, всхлипывая: – Я подумала: вдруг мне приснился дурной сон. Но, получается, это правда. Или все же… Скажите мне, не молчите!
– Игоря больше нет, – негромко сказала Люда.
– Не может быть… Сын не мог от меня уйти. Он знал, что я умру без него.
– Почему вы оставили его одного? – спросил Саша. – Вы должны были сидеть возле его кровати и ни на минуту не смыкать глаз. После первой попытки самоубийства, как правило, бывает вторая, а следом и третья, если не оказана должная психологическая помощь.
– Мне показалось, мы поняли друг друга, – тяжело вздохнула женщина. – Я очень просила Игоря опомниться и подумать обо мне. Он пообещал, что ничего не предпримет, не посоветовавшись со мной.
– Лена, вы опять думали о себе, – устало произнесла Люда. – А должны были позаботиться о нем. О нем, понимаете?
– А обо мне кто подумает? – вдруг закричала Васькина. – Я осталась одна! Совсем одна на белом свете! А вы читаете мне нотации!
Людмила вздохнула и взяла ее за руку.
– Оставим этот разговор и побеседуем о другом. Как давно ваш сын начал проявлять признаки беспокойства?
– Не понимаю, о чем вы. Игорек всегда был спокойным, рассудительным мальчиком.
– Но вы сами говорили – с ним что-то творилось. То он сидит с отсутствующим видом, то куда-то убегает и приходит умиротворенный.
– У каждого из нас бывают перепады настроения, – проворчала Елена.
– Но ведь это были не просто перепады. Иначе с чего вдруг вы задумались о сумасшествии?
Елена недоуменно посмотрела на Людмилу. А та напомнила ей:
– Вы говорили о юристе, который мог быть вашим предком.