Мистические истории доктора Краузе
Шрифт:
Свернув в сторону Корруббио, в пригород Вероны, Крюков сказал:
– До отеля рукой подать.
– Уж не в Biblos ли мы едем?
– Так точно, в Biblos, как вы догадались?
– Этот отель мы посетили с женой в последний приезд в Верону. Мы были на оперном фестивале, и она предложила в нем остановиться.
– Я не знал, – растерянно ответил Крюков, понимая, как сложно сейчас Эриху.
– Она выбрала его потому, что отель получил престижную премию за лучшее графическое оформление и ландшафт. Этот отель спроектировал знаменитый миланский архитектор Алессандро Мендини. Елена
– Почему? Лично мне отель понравился.
– На третий день пребывания в отеле ее настроение резко ухудшилось, и она сказала, что больше не может жить в этом пестром и навязчивом китче. После фестиваля она больше не слушала классику. Вернулась к любимому джазу. Елена жила музыкой, это было ее дыханием и смыслом жизни, она была профессиональной пианисткой. Часто повторяла слова Сервантеса: «Где музыка – плохого быть не может». Похоже, что в этом отеле что-то произошло. После ее смерти все кажется подозрительным.
– Возможно, здесь действительно что-то произошло, поэтому Рихтер и выбрал этот отель для расправы над следующей жертвой, – с грустью произнес детектив.
Крюков повернул направо и подъехал к отелю. Трехэтажное здание отеля было в стиле классической венецианской виллы XV века. Каждый элемент фасада здания перекликался с известнейшими архитектурными шедеврами Вероны и Венеции, делая исторический посыл к эпохе Ренессанса.
Эрих прошел по гладкой дорожке, по обе стороны которой в ритмичном порядке стояли декоративные вазоны с пышными белыми цветами, и зашел в холл отеля. Ничего с их прошлого приезда с Еленой не изменилось. Та же дизайнерская мебель, большая люстра из муранского стекла и фриз стены, украшенный фотографиями обнаженных рыжеволосых женщин.
В холле к ним подошла молодая девушка и на русском языке спросила Эриха:
– Вы сеньор Крюков?
– Это я, – отозвался детектив, нагоняя Эриха широкими шагами.
Девушка поздоровалась и сказала, что она переводчик.
– Я нанял переводчика, потому что нужно будет переводить профессиональные слова, вашего знания итальянского может быть недостаточно, – пояснил Крюков Эриху.
– Надо было нанять мужчину, – недовольно проворчал Эрих, – мы же идем на место преступления.
– Ее мне рекомендовали в полиции. Она работает с ними уже три года и никаких нареканий.
Втроем они поднялись на третий этаж и подошли к номеру. Девушка постучала, открыла дверь и заглянула в номер.
– Вы будете стоять и молчать. Я представил вас как своего напарника. Если они узнают, что вы муж предыдущей жертвы, то сразу выгонят нас.
– Я понял, – кивнул Эрих.
– Я предупреждаю вас: зрелище кровавое.
Эрих зашел за детективом в номер отеля, но, увидев место преступления, сделал шаг назад и прислонился спиной к двери. Он думал, что готов к чему угодно, но увидев бесчинства убийцы, растерялся и с минуту не мог пошевелиться.
На стенах была разбрызгана кровь. Простынь на кровати так же была пропитана кровью. Кровать сломана, и даже срез треснувшего дерева тоже был испачкан кровью. На ковре валялись многочисленные окурки. Зеркало было разбито, а оставшиеся осколки в раме
В номер мотеля, в котором убили Елену полгода назад, Эриха не впустили. Он увидел его уже после того, как группа экспертов забрала улики, и не мог тогда проникнуться всей жуткой атмосферой, царящей во время расправы над любимой женщиной. Сейчас же он понял, как это было на самом деле. Все внутри сжалось от сострадания и боли.
Переводчица представила гостей инспектору полиции, молодому итальянцу с оттопыренными ушами и крючковатым носом. Он недружелюбно оглядел русских детективов, но после того, как Крюков протянул ему письмо на итальянском языке, он изменился в лице и стал более раскованным. Он подвел Крюкова к кровати и начал быстро рассказывать о месте преступления, переводчица еле поспевала за ним.
– Он говорит, что труп обнаружили в восемь утра. Сначала в номер позвонили с рецепции и хотели разбудить постояльцев, о чем они попросили с вечера, но трубку никто не брал. Тогда попросили горничную подняться в номер. Она постучала несколько раз, но в номере была тишина. Она открыла дверь, вошла в номер, увидела девушку и побежала за помощью…
– Она не проверила номер? – прервал Крюков рассказ инспектора.
Переводчица задала вопрос инспектору на итальянском языке и после его ответа озвучила:
– Нет, она испугалась, решила сначала позвать на помощь.
Из дальнейшего разговора Эрих понял, что Рихтер и Янсен въехали в отель три дня назад. Вели себя тихо и не привлекали к себе внимания. На третий день в отеле остановились участники европейского пробега на ретро автомобилях. Была шумная вечеринка, затем дискотека, но даже это не заглушило крики этой странной парочки. К ним в номер два раза стучался администратор отеля и просил вести себя тише, но как только он уходил, любовные стоны и крики возобновлялись. Причем администратор явно слышал их разговор и уверяет, что девушка была в порядке.
– Во сколько Рихтера видели в последний раз? – спросил Крюков.
После перевода девушка ответила:
– В четыре утра. Он сам лично открыл дверь администратору.
– Как он выглядел?
– Был весь потный и возбужденный.
– Следов крови на нем не было?
– Нет.
Крюков многозначительно посмотрел на Эриха. И тот понял, что это по меньшей мере странно. Пытки жертвы продолжались несколько часов, как при этом он мог остаться чистым, непонятно.
– А когда видели в последний раз Асту?
– На ужине, – тут же перевела переводчица.
– Значит, ее не видели больше двенадцати часов? – уточнил Крюков и, получив утвердительный ответ, выразительно посмотрел на Эриха.
В этот момент у Эриха зазвонил мобильный телефон. Он вышел в коридор и ответил на звонок.
– Краузе.
– Звоню вам сообщить, что папа вернулся с переговоров в хорошем настроении и просит вас приехать к восьми часам в оперу. За вами уже отправили машину. Билет я отправила с посыльным к вам в номер, – услышал он голос Зои.