Мистические истории неуверенных в себе однофамильцев
Шрифт:
– Готовься, девочка! – Танака поднял меч.
Он явно испытывал удовольствие от того, что все было как в кино, но при этом все было реальным. Воительница картинно фыркнула и с криком бросилась на него. Первый удар предсказуемый, потому что на бегу другого и не получилось бы, а вот серия других была мощной и опасной. Сэнсэй отбивался исключительно за счет рефлексов. Но самое главное, у него никак не получалось оторваться от соперницы. Только он делал отход назад, как она тут же настигала его. В момент, когда мечи скрестились, он с силой оттолкнул девушку и сам перешел в атаку. Участь ее была решена – вся ее сила была в напоре и скорости
Не дожидаясь вопроса невидимого оператора, сэнсэй сказал: «Продолжаем!»
За месяц с небольшим Танака Хироцугу прошел девять соперников. Он подтянулся, мышцы как в молодости налились упругой силой. Но самое главное, он теперь все время пребывал в хорошем настроении. В зале раньше привычной была картина: ученики отрабатывали одиночные удары, а он проходил мимо них и, задумчиво поджав губы, кивал. Сейчас же, собрав всех учеников перед занятием, он каждому, глядя в глаза, говорил, какие у кого сильные стороны, а какие слабые. Жестикулируя указательным пальцем, он назидательно, но по-доброму выговаривал: «Я вижу, Ямагучи-кун, ты плохо отталкиваешься правой ногой, попробуй поменять стойку». Или «Сато-кун, будешь закрывать глаза во время удара, больше сюда можешь не приходить». А они, подростки и уже взрослые спортсмены, стояли и слушали его, открыв рты.
После тренировки все уходили, а он, оставшись в зале один, доставал семейную реликвию – меч отца и долго занимался с ним, рассекая воздух невидимым от скорости лезвием. Закончив, он садился в сэйдза 36 , клал перед собой меч и выключал сознание так, как давно учил его наставник. В эти моменты все получалось. Он ощущал себя среди гор на зеленой траве: ветер теребил его волосы, в теле чувствовалась сила, а в душе спокойствие. Он предчувствовал, что встретит истинного Учителя, и миссия его вот-вот раскроется ему, и от этого сэнсэя переполняла радость.
36
Стандартная японская сидячая поза с прямой спиной на пятках (яп.)
К последней схватке Танака был готов морально и технически. Облачившись в белое камисимо 37 , низом у которого было бледно-голубое шелковое кимоно, он заткнул за пояс отцовскую катану и короткий меч вакидзаси. Шелковый шнур он завязал восьмеркой на плечах так, чтобы петли поддерживали широкие рукава. Не глядя в зеркало, он поправил свое облачение и вышел из раздевалки. Зайдя в темный зал, он поклонился и вступил в освещенный круг. Тут же перед ним возникло объемное изображение воина.
37
Традиционная самурайская одежда (яп.)
Перед ним стоял Миямото Мусаси. Это спокойное лицо с усами, бритая макушка, эти широкие плечи и эти глаза, которые, несомненно, были как на гравюре, спутать было невозможно. За поясом его достаточно пестрого кимоно были заткнуты два меча. Оба в лакированных светло-коричневых ножнах. Одежду и его волосы развевал ветер.
Сэнсэй молча поклонился. Это был не просто кивок, а поклон легенде.
Миямото, не меняя своей расслабленной позы, слегка кивнул, и Танака ударил первым. Миямото ушел от удара. Просто отошел на два шага и не спеша вынул из ножен свой меч. Солнце бликами заиграло на нем, явно не понимая, что здесь не место для игр. Сэнсэй, не сводя глаз с ожившей легенды, начал медленно поднимать меч. Миямото же, наклонив голову так, что его черные зрачки практически спрятались за бровями, высоко вскинул двумя руками меч у себя над головой. На этот раз кивнул сэнсэй, и Мусаси ударил. Атака его была молниеносная. Первые два удара были парированы Танакой, но третий пришелся в предплечье.
Сэнсэй отскочил и опустил меч – рука горела. Было ощущение, что из нее фонтаном бьет кровь. Но ничего такого на самом деле не было. Танака посмотрел на соперника и улыбнулся. Тот кивнул в ответ и принял расслабленную позу.
– Продолжаем! – небрежно бросил сэнсэй и приготовился к выпаду.
В операторскую вошел директор. Ассистент приветствовал его, не отрываясь от смотрового стекла.
– Я думал, что дождусь конца схватки в кабинете, но прошло уже достаточно много времени, и я просто…
Директор запнулся, потому что в момент, когда он начал говорить Танака успешно атаковал Мусаси серией ударов, и тот вынужден был встать на одно колено, после того как тот задел ему бедро.
Соперники разошлись, опустив мечи, а директор помассировал пальцами вспотевшую под очками переносицу.
– Скажи, – обратился он к оператору, – сэнсэй Танака знает, что мы вложили в Мусаси его же удары?
Оператор замотал головой:
– Нет, я не говорил этого. Вы же сами сказали…
– Да-да, все правильно. Он не должен был знать. Хотя это было бы логично, что самые быстрые и си…
И он снова запнулся. За стеклом опять началась схватка. Мусаси в этот раз бил в грудь, но Танака легко парировал такие удары и бил в ответ. Потом – невидимое движение и сэнсэй упал, успев выставить свободную руку в пол.
– Это серьезно? – спросил директор, мельком взглянув на монитор и тут же переведя взгляд на сражающихся.
– Нет. Это передняя нога выше колена.
– Хорошо. Он еще ведь ни разу не останавливал поединки?
Ассистент отрицательно помотал головой. Директор не смотрел на него, он и так знал ответ.
Следующая атака принесла успех сэнсэю. Миямото действовал в обороне так же, как и Танака – если удара не избежать, то лучше отдать руку или ногу, но не грудь и голову. После очередного жесткого размена надо было отдышаться. Сэнсэй опустил меч и стал медленно прохаживаться перед самураем. Тот, не сводя с него глаз, начал поправлять одежду. Потом бросив ножны от катаны на землю, он высвободил из-за пояса короткий меч – вакидзаси, и тоже швырнул его ножны. Танака поступил также.
За стеклом операторской уже скопилось достаточно персонала, и все в напряженной тишине следили за поединком. Директор, то и дело, тер переносицу и проверял статус повреждений обоих бойцов. В таком режиме поединок мог продолжаться долго, но все понимали, что одна доля секунды, а для сражающихся – один удар – и поединок кончится.