Мистицизм

Андерхилл Эвелин

Посему в завершение этой главы мы рассмотрим "состояние страдания" в том виде, в каком оно проявилось в жизни мистика, чья пылкая, впечатлительная и поэтическая натура откликалась на все аспекты созерцательного опыта, на каждое настроение и каждую эмоцию, каждую перемену в его душе. Этот конкретный пример — жизнь Сузо — выбран мною прежде всего потому, что духовная биография этого человека изобилует многими интересными и необычными случаями и показывает нам глухую ночь не просто как последовательность особых настроений и событий, но и как фазу роста, во многом обусловленную характером индивида. Вторая причина такого выбора, т. е. жизненный опыт Сузо как иллюстрация вышеочерченных принципов, состоит в том, что сведения о нем можно получить из первых рук, поскольку они содержатся в его чрезвычайно интересной автобиографии, текст которой почти свободен от искажений, из ложного благочестия обычно вносимых составителями жизнеописаний.

Начиная с 22-й главы, «Жизнь» Сузо раскрывается читателю как один из ценнейших документов, которым только можно располагать для изучения Мистического Пути. В нем запечатлено — возможно, даже выразительней и глубже, чем того желал сам автор, — преображение сознания и реакции его натуры на те бесконечные испытания, через которые проходила его душа. В этом отношении опыт Сузо гораздо ценнее свидетельств св. Терезы и г-жи Гийон. На страницах, оставленных Сузо, можно шаг за шагом проследить мужественную борьбу и великие

дерзания духа, благодаря которым сами описания этих очистительных испытаний столь содержательны и намного более привлекательны для читателя, нежели, например, смущающие своей непосредственностью признания св. Терезы о "темных экстазах" ее ненасытных желаний, или выморочные, на грани ханжества откровения г-жи Гийон относительно пользы отречения и "святой пассивности".

Глава, открывающая описание исполненной лишений "второй мистической жизни" Сузо, называется "О том, как Слуга был приведен в Школу Подлинного Отречения". Характерно, что это переживание описано им в виде последовательности драматических видений, которые носили «динамический» характер, столь характерный для кризиса, связанного с переходом на новый уровень мистического сознания. Сам переход последовал за длительным периодом чередующихся проблесков озарения и попыток посвятить свою жизнь очищению, — периодом, который длился у него, по его собственным словам, от восемнадцати- до сорокалетнего возраста и составлял его первый этап мистической жизни. К концу этого времени Бог показал ему, что "посланные Слуге испытания и наказания — только начало и что они лишь помогли ему обуздать в себе строптивого чувственного человека. После этого для дальнейшего следования по Пути он должен был найти новую точку приложения своих усилий". [873] На примере двух подобных видений — этих ярких духовных переживаний — мы видим, что мистическое сознание Сузо опережало в своем развитии его характер и предвосхищало будущие духовные запросы. И видения каждый раз имели целью донести до его непокорного поверхностного сознания некоторые сведения об этом. Растущее мистическое сознание всегда указывало Сузо те ограничения, которых сам он ранее не замечал. Этому мистическому зрению была открыта страна души в ее подлинном виде — путь, который следовало одолеть для обретения подлинной свободы, а также разница между качеством этой свободы и достигнутым Сузо уровнем совершенства. Первым из этих видений было видение Высшей Школы, вторым — то, в котором он был призван облачиться в рыцарские доспехи.

873

"Leben", cap. XX.

"Однажды после утрени, сидя на своей скамейке, Слуга погрузился в глубокие раздумья и внезапно был восхищен превыше своих чувств. Его внутреннему взору предстал прекрасный юноша, который, низойдя с небес, сказал Слуге: "До сей поры ты пребывал в Низшей Школе и уже многому в ней научился. Ступай теперь за мной, и я приведу тебя в высшую из школ, которые можно найти в мире. [874] В ней ты постигнешь те науки, которыми сможешь обрести подлинное успокоение в Боге и в которых найдешь венец твоим святым начинаниям". Тогда, преисполнившись радости, Слуга поднялся на ноги, и юноша взял его за руку и повел в духовную страну, обещав показать прекрасный дом, населенный небожителями, ибо живут в этой стране лишь те, кто преуспел в постижении тайн духа. Когда они прибыли, их тотчас встретили радушными приветствиями небожители, которые сразу направились к высшему Наставнику и сообщили ему, что прибыл еще один человек, который стремится овладеть тайнами его науки и готов стать его учеником. Тогда тот сказал: "Пусть предстанет предо мною, чтобы я мог увидеть, достоин ли он обучения". Когда же этот высший Наставник увидел Слугу, он дружески улыбнулся и сказал: "Вижу, что наш гость может преуспеть в высших науках, если только с честью выдержит испытание, ибо надобно прежде испытать его внутренне".

874

Выражения «Высшая» и "Низшая Школа Святого Духа" для обозначения первой и "второй мистической жизни" были в ходу среди многих "Друзей Бога" и часто встречаются в их работах. "Видение пяти скал" Ралмена Мерсвина, в котором он, как утверждается, "созерцал свой Источник", свидетельствует о пребывании в Высшей Школе Святого Духа, то есть в состоянии единения с Богом.

Слуга не уразумел этих загадочных слов и, обратясь к юноше, который привел его, спросил: "Растолкуй мне то, что я слышал: не постигаю, что же есть сия Высшая Школа и о каких науках ты говорил мне?" На что юноша ответил: "В сей Школе научают искусству самоотречения, что можно сказать и другими словами: здесь воспитывают таких самоотверженных людей, чтобы могли они действовать бесстрастно и непоколебимо везде, где Бог является Сам или в лице Своих творений, чтобы могли они, насколько это возможно, превзойти узы плоти и превозмочь немощь человеческую". Вскоре после этого Слуга пришел в себя… и, говоря сам с собою, сказал: «Обратись к себе внутренне, и ты увидишь, что много еще в тебе осталось своеволия. Ты уразумеешь, что, невзирая на все свои самоограничения, ты все еще одержим собой и не можешь устоять перед мирской суетой. Ты подобен кролику, притаившемуся в кустах, который боится даже шороха листьев. Нет ни дня, чтобы ты не дрогнул перед несчастьями, стоит им лишь коснуться тебя; ты бледнеешь при виде тех, кому можешь быть неугоден, и бежишь малейшей угрозы. Когда ты должен дать нелицемерный о себе отчет по всей истине, ты скрываешься. Когда хвалят тебя, ты счастлив; когда поносят, полон уныния. Воистину тебе есть чему поучиться в Высшей Школе»". [875]

875

Leben, cap. XXI.

По прошествии нескольких недель Сузо получил видение еще более яркое — урок, который призван был его научить душевной смелости и чистоте. Как-то он наслаждался отдыхом, который дал себе наконец после многих трудов обуздания плоти. Сидя на кровати, он размышлял над словами Иова о «наемнике»: "Не определено ли человеку время на земле, и дни его не то же ли, что дни наемника?" [876]

"Во время этого размышления он снова был восхищен превыше своих чувств, и вот вновь явился ему отважный и красивый юноша, несущий в руках шпоры [877] и к ним доспехи, какие подобают рыцарю. Он подошел к Слуге, облачил его в кольчугу и сказал: "О рыцарь! Доселе ты был всего лишь оруженосцем, однако нынче Бог благоволит тебе, и ты получишь рыцарское посвящение". Когда Слуга взглянул на эти шпоры, его сердце преисполнилось удивлением, и он молвил: "О Господи, скажи, что выпало на мою долю? Кем суждено мне стать? Воистину ли я теперь буду рыцарем? Мне более по душе оставаться тем, кем я был". И он сказал юноше: "Если

в самом деле воля Божья на то, чтобы мне быть рыцарем, то лучше бы мне получить эти шпоры в награду на поле боя, ибо так более подобало бы рыцарю". На эти слова юноша с улыбкой молвил: "О том не тревожься! Впереди тебя ждут многие битвы. Всякий, кто желает быть достойным звания воина Господня, должен пройти через сражения столь ужасные и кровопролитные, что их не знали даже славные рыцари прошлого, о которых слагают песни. Не думай, что Бог желает избавить тебя от твоего бремени: напротив, Он лишь заменит его таким, которое будет тяжелее прежнего". Тогда Слуга воскликнул: "О Господи, покажи мне мои испытания, чтобы я мог знать о них заранее!" Тогда ответил Господь: "Лучше тебе ничего не знать, ибо тогда ты будешь сомневаться. Однако из многих страданий, через которые тебе суждено пройти, Я скажу тебе о трех. Вот первое. Доселе ты сам бичевал себя своею собственной рукой и потому из жалости к себе мог прекратить, когда тебе это казалось нужным. Теперь же Я возьму тебя из твоих рук и беззащитного брошу в руки чужих людей, которые будут бичевать тебя без пощады. Суждено тебе увидеть, как исчезает твое доброе имя. Суждено тебе быть презренным в глазах слепцов, и будешь ты страдать от них больше, чем от острых оконечностей своего креста. [878] Когда ты сам подвергал себя наказанию, ты восхищался и ликовал. Теперь же ты будешь посрамлен и уничтожен. Вот твое второе испытание: хотя ты и навлекал на себя многие беды, милость Бога всегда была твоей опорой и твоим вдохновением. Теперь же суждено тебе находить лишь предательство, великие несчастья и страдания там, где ожидал увидеть верность, утешение и любовь. Твои тяготы будут столь многочисленны, что всякий, кто хоть немного любит тебя, проникнется состраданием. И вот третье испытание: до сих пор ты был словно младенец у материнской груди, беспомощный младенец. Ты пребывал в божественной благодати, как рыба в воде. Теперь же все это Я отниму у тебя. Ибо воля Моя в том, чтобы ты лишился этого и страдал от одиночества, чтобы покинули тебя и люди, и Бог, чтобы ополчились на тебя друзья врагов твоих. Итак, все, что ты будешь делать, чтобы обрести радость и утешение, не удастся тебе, а все, что досаждает тебе и доставляет мучения, будет приумножаться"". [879]

876

Иов 7:1. Соответствующий английский текст Библии звучит так: "The life of man upon the earth is like untc that of the knight". В нем слову «наемник» соответствует слово «рыцарь» (knight). Это следует иметь в виду в связи с тем, что ниже речь пойдет об идеале духовного рыцарства. — Прим. перев.

877

В средние века — знак рыцарского достоинства. — Прим. ред.

878

В течение всего периода очищения Сузо носил на теле крест, острые края которого вонзались в плоть.

879

Leben, cap. XXII.

В этих строках визионер Сузо дает поэтическое описание глухой ночи, подобно тому, как ее описывали св. Иоанн Креста, г-жа Гийон, де Коссад и многие другие исследователи этого состояния сознания. Апатия и одиночество, покинутость Богом и людьми, тенденция событий развиваться «неправильно», лавина неожиданных испытаний и невзгод — все вносит свою лепту в общую атмосферу. Такому от природы впечатлительному человеку, как Сузо, преследующие его неудачи и душевный хаос должны были доставлять особое страдание. Его преследовали сомнения, доводили до отчаяния искушения, мучила такая глубокая депрессия, что, казалось, "на сердце камень величиной с гору". [880] Эти страдания длились около десяти лет. Они усиливались и превращались в пытки под воздействием внешних обстоятельств, таких, как болезни и наветы клеветников, хотя иногда, как и в годы очищения, некоторое облегчение приносили видения и откровения.

880

Ibid., cap. XXIII.

У Сузо была врожденная склонность к затворнической жизни, к тайному аскетизму, к грезам наяву, вспышкам ревностного благочестия и многочасовым восторгам, в течение которых он общался со своей возлюбленной Вечной Мудростью. По натуре художник и поэт и вместе с тем монах-затворник, этот совершенно непрактичный человек всячески избегал мира людей, внушавшего ему, как каждому мечтателю, лишь страх и антипатию. Теперь же его сокровенное Я вынудило его выступить против своих личных предпочтений. Как ангел, который воззвал к нему в час полного изнеможения и ничтожества: "Будь мужчиной!", [881] это Я побуждало к решительным действиям, толкая его к активной деятельности, изгоняя из обжитой, хотя и не слишком уютной кельи в круговорот человеческой суеты. Бедняга Сузо был почти не приспособлен к этому круговращению, о чем свидетельствуют многочисленные описания его злоключений, представленные в автобиографии. Глухая ночь была для него прежде всего "ночью действия", и чем решительнее он вынужден был действовать, тем беспросветней и невыносимей становилась его жизнь. Одна за другой все главы его автобиографии посвящены описаниям страданий Слуги, в котором, едва он вошел в мирскую жизнь, почти сразу обнаружилась вся его врожденная наивность, так что он быстро потерял репутацию мудрого и благочестивого человека, которую снискал в годы затворничества.

881

Ibid., cap. XXV.

Ему были несвойственны легкомысленное веселье и детская беспечность, послужившие для первых францисканцев поводом к тому, чтобы называть себя юродивыми во Христе. Пылкому воздыхателю Вечной Мудрости весьма нелегко было утратить авторитет, взамен получив неприязнь и даже презрение окружающих. Он приводит удручающий своей обширностью список приобретенных врагов и перечень клеветнических измышлений, которые преследовали его, пока он постепенно не взрастил в себе невозмутимость стойкого рыцаря, который "с Вечной Мудростью на щите странствует по жизни". [882]

882

"Buchlein von der ewigen Weisheit", cap. II.

Сузо был врожденным романтиком. Мечта о духовном рыцарстве преследовала его, вновь и вновь в своих описаниях реалий мистической жизни он прибегает к образу рыцарской схватки. И в то же время едва ли найдется идеал, менее совместимый с фигурой этого мечтательного, робкого и мнительного доминиканского монаха, этого упоенного "миннезингера Святого Духа", отчасти поэта, отчасти метафизика, болезненного и одержимого мистическими порывами, инстинктивно избегающего каких-либо контактов с окружающими.