Мистицизм
Шрифт:
Подозреваю, от того и было так больно, когда память и все чувства резко одновременно вернулись. Но я готов испытать и в десять раз большую боль, лишь бы сохранить себя.
Последнее, что мне удалось увидеть — три ярких огня, словно смотрящих мне в душу. Сиреневый, жёлтый и синий огни следили за мной, будто пытаясь завлечь меня куда-то. Но прежде чем у них это получилось, я пришёл в себя.
...
Покинув пучину странных
И в самый последний момент, перед тем как проснуться, в голове пронесся прохладный ветерок, словно предостерегающий от опасности. Было немного странно слушаться подобных позывов, но в моей нынешней ситуации вообще всё казалось странным.
Всё ещё держа глаза закрытыми, я стал прислушиваться к тому, что происходило вокруг меня. К счастью или нет, но не услышал никого вокруг себя. К удивлению, больше знаний мне принесло обоняние — в воздухе вокруг меня веяло странное сочетание трав, словно кто-то взял корзинку с десятком разных полевых растений и сжёг их как благовония.
Я осторожно двинулся, пытаясь на ощупь определить обстановку. Под ногами был холодный каменный пол, а рядом лежал потрепанный мешок, набитый… соломой? Прощупав дальше, я наткнулся на странные глиняные стены и грубый деревянный стол, от которого исходил самый сильный травяной запах.
Убедившись, что вокруг нет угрозы, я приоткрыл правый глаз. Ожидая резкой боли, был приятно удивлен. Всё ещё оставалась лёгкая головная боль, однако на порядок лучше прошлых ощущений.
В полумраке комнаты я разглядел лишь мерцающий огонек свечи, который слабо освещал помещение, добавляя всей обстановке таинственности.
Обстановка напоминала жилище древних греков, но даже они, пожалуй, назвали бы ее устаревшей. Неокрашенные стены выглядели неказисто, но на первый взгляд казались крепкими. Словно они были сложены из обожженной глины или каких-то странных кирпичей. Такие постройки я видел лишь на картинках в учебниках истории — они характерны для самых примитивных времен.
Столик, казалось, готов был распасться от одного чиха, и вместе с собой повалить догорающие в глиняной фиале благовония, а также какую-то статуэтку, изображающую то ли бородатого человека, то ли рыбу, держащую трезубец.
Вся эта конструкция больше походила на алтарь неизвестного бога, от которого веяло чем-то… грозным и могущественным. Как кусок глины мог излучать такую атмосферу, я не понимал, но был уверен в своих ощущениях.
Убедившись в отсутствии угроз, медленно открыл второй глаз. Осмотревшись уже обоими глазами, не заметил ничего нового. Тогда я решил подняться, и тут меня ждали первые настоящие сюрпризы.
Это было не моё тело. Ладно, плевать на факт, что на мне какая-то
Я обратно присел на соломку, стараясь отдышаться и привести дух. Слишком много всего странного за короткий срок. Ещё с собственной смертью не смирился, а в меня уже и новые факты стали кидать.
И хоть можно было всё списать на бред или моё сумасшествие, однако слишком всё тут странно. Слишком сложная и необычная галлюцинация. При этом все ощущения оставались до безумия острыми и реальными.
Мозг легко поддается зрительным и слуховым иллюзиям, но обмануть тактильные и обонятельные рецепторы гораздо сложнее. Холодный камень под ногами и шершавая поверхность стола говорили о том, что все это вполне реально. Тогда я решил осмотреть себя, пытаясь разобраться в этом безумии, но лишь больше убеждался в своей правоте.
Неведомым образом я оказался в теле щуплого мальчишки лет тринадцати-четырнадцати. Тонкие руки, болезненная худоба, проступающие ребра — все это казалось чужим и пугающим. Но это были далеко не единственные странности.
Я всегда считал себя рациональным человеком, не верящим во всякий мистицизм вроде богов и духов, а полагающимся только на здравый смысл и эмпирический опыт. Все знания о мире я черпал из собственных наблюдений и экспериментов… Но то, что происходило со мной сейчас, было больше похоже на бред сумасшедшего.
Во-первых, у меня была какая-то странная кожа. Не белая или чёрная, а серо-сиреневая. При этом ощущения от неё тоже были чудные — будто бы мне всё тело наждачкой покрыли, столь грубой и жёсткой она ощущалась.
Во-вторых, меня поразило количество пальцев на руках. На каждой у меня их было по шесть штук, причём неестественно длинных. Лишние пальцы находились между большим и указательным, но ощущались так, словно это была изначальная задумка природы. Я легко ими управлял и в плане ощущений не отличались от остальных.
Но самые большие странности были найдены при ощупывании головы. Два небольших рожка, торчащих по бокам лба, уже казались чем-то обыденным. А вот третий глаз, расположенный посреди лба — это уже чересчур.
Сейчас он был закрыт, но стоило мне только подумать о том, чтобы открыть его, как в голове возникло непреодолимое чувство страха и волнения. Интуиция вопила, что делать этого нельзя. По крайней мере, сейчас.
Я не был дураком и решил последовать на поводу странных ощущений, предупреждающих меня об опасности. Вместо этого попытался встать и размяться, но получилось это так себе. Ноги с руками дрожали, пока все внутренности словно бы выворачивало наружу.