Мистицизм
Шрифт:
Казалось, в моей жизни началась светлая полоса. Несмотря на все трудности, жизнь была вполне прекрасной…
...
Безумный рёв оглушил меня, а из-за дрожайщей земли, я не смог отбежать в сторону и лишь упал в грязь, весь измазавшись в ней. Но я сразу же поднялся и делал всё в своих силах, лишь бы как можно скорее уйти от того, что двигалось в нашу сторону.
Ещё один шаг и земля вновь начинает дрожать. Очередной взмах могучей руки и потоки ветров ударили в мою спину. Новый рёв, вышедший из рта гиганта, и мою
Моё сердце билось с невероятной частотой, пока в груди критически не хватало кислорода. Желание жить набатом било в моей голове, а все тело дрожало от страха. Во рту появился предательский металлический вкус.
Никто не останавливал меня. Все прекрасно понимали, что ученик мага сейчас никак не сможет изменить положение на поле боя, и принесёт большую пользу, доставив мрачную весть в Вавилон. Многие достойные воины и великие маги бежали с поля боя, так что до меня не было никому дела.
Никто просто не мог думать о таких глупостях. Каждый смертный испытывал просто животный страх, встав на пути воплощения разрушения и гнева самой природы.
Тёмный Бог Дагон вышел из вод и вступил на земли Шумера. Размером с целую гору, уродливая человекоподобная рыба вызывала животный страх. Его тёмно-зелёная кожа покрыта наростами и чешуёй, словно бы поглощавшей свет. Его гигантская пасть была полна косых и кривых клыков, которые формировали непроглядную тёмную бездну. А два его алых глаза, казалось, смотрели прямо в душу каждого смертного и насмехались над нашей слабостью.
Я не верил в богов, но стоило своими глазами увидеть всего-то одного, как я сразу понял, почему им поклоняются. Почему богов почитают и так боятся их гнева.
Ку-клус наконец-то использовал своё тайное оружие и им, ни много ни мало, оказался настоящий Тёмный бог, повелевающий морями и жителями тёмных глубин. Одно из сильнейших порождений Лэнга стало вестником нашей погибели.
Не знаю, сколько я ехал на Волке. Молниеносный демон был быстрее любого человека или обычного зверя и не мог испытывать усталости. Он уносил меня далеко от поля боя, до тех пор пока даже давящая атмосфера пропала, а вспышки заклинаний, испускаемые отчаянными чародеями, не пропали окончательно.
Мои руки дрожали, а в голове продолжал сиять выжженный знак бога. Он причинял мне практически физические муки, пульсируя в моём разуме. Если смотреть на высших демонов просто вызывало крепкую головную боль, то один взгляд на бога меня чуть не убил, едва не разорвав разум на тысячу осколков.
Я отчаянно хотел как можно скорее провести ритуал обратного призыва, чтобы оказаться в Вавилоне, но логика побеждала эмоции. Сейчас я точно не в том состоянии, чтобы творить сложный круг, где малейшая ошибка разнесёт меня по двенадцати измерениям. В каждое по кусочку.
А потому я приказал демону бежать. Он двигался так многие часы,
я поговорю с Шурукхахом.
Никогда больше я не буду перемещаться в армию, готовящуюся сражаться. Ведь пусть смертные и не могут поставить такой огромный пространственный барьер, но это вполне по силам недавно появившемуся богу.
Навечно запомню момент, когда он явился и все надежды быстро убежать мигом снесло волной. Хотя бы выполнил свою миссию — успев призвать кучу чародеев, у нас появился хотя бы призрачный шанс на победу. Один удар титанически огромной волны — и наша армия превратилась в кучу трупов.
Лишённый сил, я просто упал на землю. Утерев чёрную кровь, пошедшую из моего носа, Ночное небо сейчас было до противного чистым и красивым, словно бы в насмешку над смертными, которых божество сминало в кровавую кашу. Будто бы и не имело значения, сколько погибло на поле боя и сколько рек крови залили собой землю.
Сжав от гнева руки, я взмахнул рукой и в воздухе появилась трёхглавая змея, каждая головой которой с видимой усмешкой смотрела на меня, но никто из ничего не говорил. Всё и так было ясно.
— Охраняйте меня и предупреждайте, если в радиусе тысячи шагов будет хоть кто-то живой или немёртвый, смертный или демон. Любой.
Волк рыкнул, а Демоница усмехнулась, но они оба выполнили мой приказ. Я же слегка поднялся, принял позу лотоса и, закрыв глаза, стал глубоко и часто дышать. Вздох и выдох. И ещё один. И ещё…
Я здесь не умру… Ни за что. Никогда.
Боль пульсировала в моих висках, а сердце продолжало биться в бешеном темпе, но постепенно я приходил в себя и вновь становился властителем своего разума, а значит и тела. И после этого желание выжить изменилось. Из оцепеняющего страха превратилось в адамантовую уверенность.
Руки прекратили дрожать, и вместо этого наоборот наполнялись большей силой. Я знал, что могу выжить только одним способом, и потому не мог совершить ошибку. Достав с пояса мел, я припал к земле и стал выводить первые элементы круга обратного призыва.
Каждая линия была геометрически совершенной и точной настолько, насколько возможно. Каждая черта и каждый символ выходили совершенными. Никто не мешал мне и не прерывал, отчего весь ритуал оказался готов в рекордно короткий срок. Желание жить горело в самой моей душе и никогда раньше я не испытывал такой энтузиазм.
Ничего не говоря, я отозвал Волка, а затем и Метху, которая с безумной улыбкой следила за моим действиями. Сейчас мне было не до этого — поднявшись и встав в центр круга, произнёс всего одну фразу, после которой круг вспыхнул от магической энергии, а я исчез с поля боя.
Глава 17
У всякого безумия есть своя логика
Залпом опустошив новый стакан шумерской сикиры, я едва не скривился. Никогда раньше не пробовал пальмовое вино, но сомневаюсь, что даже в прошлой жизни нашёл бы его достойным пойлом. Сейчас же был уверен, что вода из самой грязной лужи Вавилона будет лучше.