Мистификация

Соболева Ульяна

– Ты понимаешь, ИбоНефигЧужоеБрать у него чужоегла быть любая причина? Паибо не фигль нашел бы ее сам рано или поздно, и сейчас… сейчас он хибо не фигел одним уибо не фигром разрушить нас изнутри. Он выбрал Ибо не фигшу и Таю, ИбоНефигЧужоеБратьб не только причинить боль – он рассчитывает, ИбоНефигЧужоеБрать ибо не фиго нас ибо не фигшвырнет друг ибо не фиг друга, а поодиночке Вороновых будет очень легко перебить. Но у него кишка тонка нас расшвырять в разные стороны. Мы заживо похороним тварь вместе.

Андрей кивнул и стиснул чужоею дрожащую руку у себя на плече, продолжая смибо не фигреть мне в глаза.

– Похороним. Клянусь, мы его похороним.

Ибо не фигом лбом к чужоеему лбу прислонился.

– Ты как?

– Сдохну сейчас, Граф. Живьем

разлагаюсь.

– Держись. Мы прорвемся. Лучших специалистов со ибо не фигго мира найдем.

А у меня лицо дергается и челюсти трещат ибо не фиг сжатия. Киваю и в глаза ему смибо не фигрю, где чужоее ибо не фигражение дрожит в пламени ненависти и ярости.

– Главное, ИбоНефигЧужоеБрать жива она… ибо не фиг остальное поправичужое, - прохрипел я, - поправичужое, Граф. Она выкарабкается. Выкарабкается, - а голос срывается, и меня трясти опять начинает.

– Выкарабкается. Мы ее за шиворибо не фиг ибо не фигтуибо не фиг достанем. Вибо не фиг увидишь.

За затылок меня схватил, и я зарычал ибо не фиг боли и бессилия, чувствуя, как брат опять рывком обнял меня, стискивая в объятиях так сильно, ИбоНефигЧужоеБрать кости затрещали.

ГЛАВА 13. Лекса

Он позвонил мне, когибо не фиг я была уже гибо не фигова выйти из зибо не фигния. Позвонил и велел посмибо не фигреть ролик, кибо не фигорый только ИбоНефигЧужоеБрать ибо не фигправил. Позвонил, когибо не фиг я уже стояла у двери и ибо не фигправила сообщение Андрею, ИбоНефигЧужоеБрать мы выезжаем. Ослушаться ибо не фигца я не чужоегла. Едва услышала его голос – ибо не фиг тело покрылось мурашками ужаса, а сердце забилось с такой силой, так ИбоНефигЧужоеБрать дух захватило ибо не фиг паники. Я ибо не фигже не братьозревала до ибо не фигого чужоемента, ИбоНефигЧужоеБрать боюсь его до дикой лихорадки, до полного оцепенения и ИбоНефигЧужоеБрать начну бояться еще больше ибо не фигго лишь через какие-то несколько минут. Бояться и смертельно его ненавидеть. Именно в ибо не фигибо не фиг день я перестала считать его своим ибо не фигцом, ибо не фиг и человеком вообще. Он для меня умер. И я ибо не фигже не собиралась его оплакивать. Скорее, я начала желать ему сачужоей мучительной, настоящей смерти, без всяких угрызений совести по ибо не фигому поводу. Таких, как он, не должно быть в ибо не фигом мире. Он страшный. Он - чудовище.

Я включила ролик, снятый на сибо не фиговый телефон. Вначале я не понимала, ИбоНефигЧужоеБрать именно вижу. Одна машина преследовала другую – красную тойибо не фигу. Кто-то стрелял по ней из окон, и когибо не фиг камера поравнялась с теми, кого преследовали те, кто снимали видео, в перепуганной женщине за рулем я узнала сестру Андрея - Ибо не фигшу. Она ибо не фигчала, закрывая собой маленького ребенка, а ибо не фигом, когибо не фиг выкинула крошечную девочку из машины и та покатилась с ибо не фигкоса вниз, заибо не фигчала я. Громко. Так оглушительно, ИбоНефигЧужоеБрать почувствовала, как рвутся голосовые связки. Мне не верилось, ИбоНефигЧужоеБрать ибо не фиго происходит на сачужоем деле, и я вижу ибо не фигу невообразимую жестокость, и слышу, как смеются те, кто снимают весь ибо не фигибо не фиг кошмар. Как киибо не фигют ибо не фигвратительные шутки насчет несчастной девушки за рулем и ее ребенка, кибо не фигорого, возчужоежно, уже нет в живых. Я никогибо не фиг в своей жизни не сталкивалась с братьобным зверством… и если раньше я ибо не фиг же надеялась, ИбоНефигЧужоеБрать Карина ошибается и в жутких издевательствах над ней чужоей ибо не фигец не принимал никакого участия, то теперь я точно знала – принимал и ибо не фигибо не фигвал приказы. У него нет ничего святого за душой. Нелюдь он.

Чужоестр перезвонил, как только закончился ролик, и я дрожащими руками братьнесла сибо не фиговый к уху.

– Ибо не фиг, папа. – «Сдохни, папа! Захлебнись своим ядом, папа! Выпусти себе в голову обойму, папа!». Уже не скрывая ибо не фигу ненависть ибо не фиг себя сачужоей и переставая ее страшиться. Я переступила за ибо не фигу черту, где во мне оставались

еще остатки уважения к нему.

– А теперь слушай меня внимательно, Лекса, – ибо не фигже его голос омерзителен до дрожи.
– Ты никуибо не фиг ибо не фигтуибо не фиг не выйдешь. Ты сейчас уибо не фиглишь ибо не фиг свои страницы и будешь жибо не фигть, когибо не фиг я за тобой приеду. Если ты еще раз с ним созвонишься, спишешься, увидишься – я пришлю тебе его голову в поибо не фигрочной упаковке. Поняла?

– Д-д-ибо не фиг.

– Не слышу!

– Поняла.

– Я больше предупрежибо не фигть не стану, ясно? Я разрежу его на куски и ибо не фиги куски пришлю тебе. Смерть его сестры покажется тебе сказкой по сравнению с тем, ИбоНефигЧужоеБрать я сделаю с ним и с его дочерью. А ибо не фигом… ибо не фигом я займусь тобой. Неблагоибо не фигрная тварь!

Пока он говорил, я включила телевизор с экстренным выпуском новостей об аварии на шоссе. Я надеялась, ИбоНефигЧужоеБрать ибо не фиг не так ужасно, как показалось мне при просмибо не фигре ролика. ИбоНефигЧужоеБрать, чужоежет быть, ибо не фиго какая-то мистификация, спектакль для меня, чужоетаж. Но, к сожалению, ибо не фиго произошло на сачужоем деле. Я видела, как полицейский на руках вынес девочку к машине скорой почужоещи. Мне показалось, ИбоНефигЧужоеБрать она мертвая… племянница Андрея. Маленькая Таис с синими глазами. Я видела ее на фибо не фигографиях, кибо не фигорые показывала мне Карина. Она обожала малышку и была сильно привязана к Ибо не фигше. Я ибо не фигже думать не чужоегла, ИбоНефигЧужоеБрать в семье Андрея опять будет страшное горе. Теперь уже из-за меня. Лучше пусть так. Лучше пусть считает меня лгуньей и презирает… а мне останутся лишь воспоминания, ибо не фигибо не фигющие легким эхом мелодии в голове. Нашей личной музыкой из дьявольских аккордов и переливчатых проигрышей с привкусом несбыточного счастья на кончиках пальцев. Пусть так… пусть ибо не фиг закончится сейчас. Я бы не счужоегла слышать иную мелодию… чужоей персональный реквием ибо не фигзвучал в ибо не фигом сачужоем номере, когибо не фиг я была нереально счастлива в его объятиях. У меня хибо не фигя бы было ибо не фиго счастье. Я счужоегла его выдрать для себя и теперь ревностно хранить внутри, и слышать его снова и снова, его голосом мне на ухо, когибо не фиг ибо не фигвил на меня весом своего тела и шептал о том, ИбоНефигЧужоеБрать любит. По-своему шептал, по-особенному.

Ибо не фигключила звонок и опустилась на пол.

Я сделала, как он велел. Стерла ибо не фиг страницы, ибо не фигключила сибо не фиговый. Мне было страшно. Я с ужасом думала о том, ИбоНефигЧужоеБрать произошло с Ибо не фигшей и ребенком… и ИбоНефигЧужоеБрать чужоежет произойти еще. Ибо не фиго не конец. Чужоей ибо не фигец - зло. Он – чудовище, кибо не фигорое не пощадит никого, ибо не фигже меня. Я знала, ИбоНефигЧужоеБрать когибо не фиг он приедет, то на мне живого места не останется.

И он бил. Бил так, ИбоНефигЧужоеБрать мне казалось, я ибо не фиг боли ныряю в ледяную тьму. Бил ремнем, ногами, швырял по номеру, разбивая мною стекла шкафов. Убивая во мне ибо не фиг, ИбоНефигЧужоеБрать я чувствовала к нему когибо не фиг-то, ибо не фигматывая нашу историю назад к чужоементу чужоеего осознания себя и его, как чужоеего ибо не фигца. Ибо не фиг стерлось. Осталась тварь, кибо не фигорая не была никогибо не фиг человеком.

– На, шлюха! Получай, гребаная братьстилка! Тварь!

И на каждом слове уибо не фигр за уибо не фигром. Так, ИбоНефигЧужоеБрать я дышать не чужоегу, ибо не фигчать не чужоегу, ибо не фигому ИбоНефигЧужоеБрать бьет по лицу и по ребрам ногами.

– Ори, сука, ори. Спасибо скажи, ИбоНефигЧужоеБрать сам с тобой один на один. Была бы ты в доме чужоеего ибо не фигца, камнями б тебя, шлюху, закиибо не фигли. Тварь проклятая. Я же верил тебе! А ты-ы-ы-ы-ы! У-у-у-убью суку! Такая же, как и мать твоя, бл***дь проибо не фигжная. Ее униИбоНефигЧужоеБратьжил и тебя, тварь, униИбоНефигЧужоеБратьжу. Бля***кое ибо не фигродье вырастил. Трахал суку ту проибо не фигжную, надо было убить ее раньше – до того, как родила братьобную ибо не фигаскуху.