Мистика и реальность.
Шрифт:
Мальчику совсем не хотелось уходить от старушки. Она знала множество интересных историй, да и рассказчицей была знатной. Провожая его, тётка Зинаида сказала ещё нечто любопытное: «Ты, Николка, отныне наблюдай, что за люди рядом с тобой. Может, ненужный человек близко, для тебя опасный».
Николка даже фыркнул, не удержался. Это кто же опасный: мать с батяней что ли, или Виталька? А тетка Зинаида рассердилась: «Ты не фыркай, а слушай старуху. Зря говорить не буду. Беда, видать, где-то рядом притаилась».
Так Николка и повадился к старушке ходить. То дрова порубит, то воды натаскает, то на маленьком огородике гряды польёт да
Начался учебный год. В первый школьный день, на торжественной линейке, на виду у всей школы председатель сельсовета вручил медаль «За спасение утопающего» и самому первому в их классе повязал пионерский галстук его другу Витальке. Николке хотелось закричать на весь свет, что всё неправда, лгуну и трусу не повязывают галстук, и медаль заслужить надо. Но как он всё объяснит? Меня привидение спасло? Да его в школе потом засмеют. Целый день Николка ходил сам не свой. А Виталька, наоборот, надутый от гордости. «Прямо, как наш индюк Хоттабыч, – думал Николка. – И ведь не стыдно ему ни капельки».
Витальке было не стыдно. Он грелся в лучах славы. Девчонки крутились вокруг него и пищали: «Ах, какой ты смелый! Ой, какой ты бесстрашный!» Ребята тоже без конца подбегали посмотреть на медаль. Даже десятиклассники подходили, чтобы ему руку пожать. Николке всё это было неприятно. После уроков он постарался быстрее уйти, чтобы не возвращаться вместе с Виталькой.
Вечером мальчик не утерпел, пошёл к другу и прямо спросил у того: «Зачем обманываешь, Виталя? Я же видел, как ты к деревне убегал. Ты ведь и плавать не умеешь толком, и нырять. Не ты меня спас. Кто-то другой, но не ты». Виталька молчал, сопел и смотрел в сторону. Лицо у него стало пунцовым, глаза налились слезами. «Кто-то? Нет у тебя доказательств никаких! Моя медаль, моя! Ни за что я её не отдам! Ты просто завидуешь!» – вскинулся на крик Виталька.
«Подлости не завидуют…» – тихо сказал Николка и ушёл. С того дня их дружба дала трещину.
Николка всё так же бегал к тётке Зинаиде: то по хозяйству помочь, то просто поговорить со старухой. С Виталькой он не гулял, виделись мальчики только в школе. Ребята в классе осуждали Николу. Учительница говорила ему, что надо уметь быть благодарным, ведь друг тебе жизнь спас. Николка только зубы сжимал крепче. Так до Нового года и шло: Николка сам по себе, и Виталька тоже. Но детские размолвки скоротечны. На Новогоднем утреннике в школе друзья помирились. Все обиды были забыты, мальчишки веселились от души. Вместе домой пошли, и опять Николке пришлось провожать мнительного приятеля. Виталька всю дорогу озирался, вздрагивал и хватал Николку за руку.
«Ну что ты, как девчонка, вечно всего боишься? Ещё медаль носишь и галстук пионерский», – подначил его Никола.
«Да-а-а-а… – заныл Виталька. – Хорошо тебе говорить. Со мной в последние дни странные вещи происходят. Вот я что-нибудь положу, потом ищу, ищу – найти не могу. Помнишь, пару по географии за контурную карту получил, ну, что не принёс её? Помнишь?»
Виталька выжидающе посмотрел на Николку и опять принялся жаловаться.
«Я эту карту обыскался, а потом её маманя на скотном нашла. Как она туда попала? Ты же знаешь, меня мать не заставляет за скотиной ходить, не как некоторых, – не удержался он в ответ подковырнуть друга. – И спать я стал плохо, то трещит, то стучит что-то в стене. Мухтар воет каждую ночь. Мать волнуется, мол, это нехорошо, к покойнику. И ещё поутру я следы вокруг дома видел. Ночью снега много нападало, он нехоженый лежал. А следочки маленькие
Проводил Николка друга, у самого тревожно на душе. Прямо сейчас бы к тётке Зинаиде побежал, рассказал о следах.
«Может из класса кто озорничает?» – успокаивал себя мальчик.
Утром, чуть рассвело, он помчался на кладбище. Николка передал старушке вечерний разговор и обеспокоенно спросил: «Что делать, тётка Зинаида? Что вокруг Витальки происходит? Он, конечно, не порядочно иногда поступает, но он мой друг. Я зла ему не хочу». Старуха сидела, молчала, только губами шевелила, будто жевала. Никола ждал. Наконец, она резко встала, словно приняла важное решение. «Пойдём…» – тихо ему сказала и начала одеваться. Ещё взяла она с собой воды в ведре и кружку.
Шли они недолго. Остановились у Марусиной могилы, возле которой стояла раскидистая, покрытая инеем берёза. Крест на могилке большой деревянный, в него фотография под стеклом вставлена: красивая смеющаяся девочка с длинными белыми волосами. «Поливай!» – приказала тётка Зинаида.
«Что поливай?» – не понял Николка.
«Могилу поливай, да помалкивай! – прикрикнула старуха и тут же громко начала: – Душа, душа, где ты бродила?
Где б ни была, ступай до тела. До Марусиных очей, До Марусиных костей. До Марусиных рук, До Марусиных ног».Так отчитала тётка Зинаида три раза. Николка всю воду из ведра вылил, и пошли они в сторожку. Пили чай, как всегда, с вкусным малиновым вареньем, только тётка Зинаида молчала, да и мальчику разговаривать не хотелось.
Через три дня Виталька прибежал: весёлый, довольный. Стал звать на горку кататься. Обычно ребята в Глиняном лоску катались, горы там крутые. Что в этот раз их привело к реке, Николка сам не мог понять. Речка протекала между двух очень крутых берегов. Пожалуй, горы здесь были ещё выше, чем в лоску. Так как ребята катались на оцинкованном корыте, то скорость, с которой летало их средство передвижения, была прямо таки сверхбыстрая. Дети катались довольно долго. Зимой рано темнеет. Уже луна на небе появилась. Она была огромная, как блин, и ярко - ярко оранжевая. Зловещая, сказал бы Николка. Они решили скатиться последний раз, уселись, оттолкнулись и покатились. Всё быстрее и быстрее, и быстрее! Их вынесло на середину реки. Корыто остановилось, мальчики встали, чтобы вылезти. Вдруг раздался резкий треск, лёд лопнул, и корыто вместе с ребятами погрузилось в воду. Виталька завизжал и начал цепляться за Николку, топя его. Николка, с трудом оторвал его руки от себя и попытался снизу выпихнуть друга на лёд. Сначала лёд обламывался под весом мальчика, но в какой-то момент получилось, лёд выдержал. Вот уже Витальке удалось вылезти до бёдер, потом ещё и ещё. Он полз по льду, оставляя Николу, барахтавшимся в полынье.
«Опять бросил, предатель», – думал мальчик.
Тяжелая мокрая одежда и валенки тянули камнем вниз. Никола замёрз. Он надеялся, что Виталька пришлёт помощь. Время шло, а помощь не приходила. Последнее, что увидел мальчик перед тем, как впасть в забытьё, были маленькие валенки. Они быстро пробежали по льду возле полыньи перед лицом Николки, и его сознание отключилось. Потом мальчику казалось, что его били по щекам, переворачивали, трясли, несли. Кто, куда, зачем, он не понимал. И ничего не хотел, только спать, спать. Сон наваливался, как толстое душное одеяло. Тяжело дышать, нечем. И опять смех. Хрустальные колокольчики.