Митральезы Белого генерала. Часть вторая
Шрифт:
— День нынче постный! — посетовал Будищев. — Но ты подойди ближе, я исправлюсь.
— Да ты — шутник, гяур! Я уважаю твою храбрость, а потому предлагаю еще раз, отдай нам Карим-хана, и мы уйдем.
— Уходи прямо сейчас, я по пятницам не подаю!
— Я не прошу у тебя милостыню, а предлагаю жизнь тебе и твоим друзьям!
— Маловато предлагаешь.
— А что ты хочешь еще? — в голосе невидимого собеседника прозвучало искреннее удивление.
— Ну не знаю, — пожал плечами Дмитрий. — Мешок золота, к примеру… или, на худой конец, имя того урода, кто продает вам патроны!
— Прапорщик,
— А что, — ухмыльнулся моряк. — Я человек не богатый, да и жалованье одни слезы…
— Хорошо, — согласился, подумав, текинец. — Я заплачу тебе тысячу золотых дирхемов!
— Жмот ты! — вполголоса констатировал Будищев, осторожно перебираясь в соседний двор. — И дети у тебя будут жмотами!
— Что ты молчишь, Гару Мерген?
Пока Дмитрий думал, как бы пообиднее обматерить невидимого переговорщика, подал голос, некстати очнувшийся Карим, что-то прокричавший на своем языке.
— Да закройте же вы ему пасть! — выругался Будищев,
Очевидно, Мамацев с доктором сами пришли к такой же мысли, потому что больше криков заложника слышно не было.
Как впоследствии выяснилось, говоривший по-русски предводитель текинцев не совсем врал. У него еще были люди, просто они немного опоздали и подошли позже к месту стычки. И пока он тянул время, они успели подтянуться и теперь окружали оказавшуюся столь зубастой добычу, в надежде решить вопрос радикально. И хотя Дмитрий с самого начала допускал нечто подобное, встреча лицом к лицу с двумя туркменами оказалось для него не слишком приятным сюрпризом. К счастью, первый из них — молодой парень с берданкой в руках на секунду замешкался, и эта оплошность стала для него роковой. Прапорщик ловко отбил ствол винтовки в сторону от себя и обратным движением впечатал приклад в нос противника. Затем отшатнулся отвторого — кривоного бородатого крепыша яростно напавшего на него с саблей и несколько раз выстрелил тому в живот и грудь. Однако, не смотря на то, что мягкие пули в клочья рвали его тело, текинец продолжал по инерции двигаться, пока не упал у ног своего убийцы, обливаясь кровью.
— Чтоб тебя! — замысловато выругался Будищев, разом припомнив все, что довелось слышать от боцманов на флоте и унтеров в армии.
В этот момент до него донесся женский визг, исходивший из дома, где засели Мамацев и Студитский с барышнями и заложником, а следом за ним несколько револьверных выстрелов. Прокляв все на свете, он бросился назад, холодея от мысли, что не успеет. Ворвавшись внутрь, Дмитрий к своему изумлению не застал там никого, кроме своих друзей. К счастью, никто из них до сих пор серьезно не пострадал, разве что Мамацев был легко ранен в предплечье, а мадемуазель Сутолмина имела несчастье встретиться с мышью и теперь орала как резаная. Несчастное животное, ставшее причиной столь бурной реакции, давно улизнуло в свою норку, но истерика все не прекращалась. Наконец, барышня провалилась в спасительный обморок и непременно упала бы на земляной пол, но галантный подполковник успел подхватить ее на руки.
— Я худею, дорогая редакция! — шумно выдохнул прапорщик, в изнеможении прислонившись к стене, опустился на корточки.
— Что
— Вроде бы нет, — пожал он плечами.
— Но у вас весь мундир в крови!
— Это не моя… пока что.
— Господа! — отвлек их восторженный возглас Студитского. — Вы не поверите, но там наши!
— Наконец-то, — равнодушно отозвался Будищев.
— Погодите, вы, что же знали, что должна прийти помощь? — изумился врач.
— Конечно. Я сам послал Федора к капитану Слуцкому.
— Но как вы догадались?
— Как вам сказать, — вздохнул моряк. — Есть такая примета, если хрень может произойти в принципе, она случится обязательно! А ваш маленький мерзавец с такой довольной мордой ухватился за эту дурацкую охоту, что ничего иного я и не ждал.
— Шакал! — прошипел мальчишка, с трудом вытолкнув изо рта кляп.
— Выпороть бы тебя, — мечтательно отозвался Дмитрий, — да Женевская конвенция [8] не позволяет.
— Я как лечащий врач этого молодого человека, — вмешался Студитский, — нахожу его вполне выздоровевшим, и не подпадающим под защиту международных договоров!
— Что? — переспросил Карим, мало что понявший из сказанного.
— Сейчас узнаешь, — посулил пленному Будищев и, попытавшись встать, пошатнулся
— Что с вами? — испугалась сестра милосердия, видя, как он чуть не упал.
— Все в порядке, — поспешил успокоить он ее. — Просто ногу судорогой свело.
— Давайте я вам помогу, — решительно заявила Люсия, беря его за руку.
Наружу они так и вышли, сначала доктор, затем Мамацев с Сутолминой на руках, за ними денщик, тащивший за шиворот Карима и последним Будищев, все еще опирающийся на руку мадемуазель Штиглиц. Казаки и охотники уже успели покончить с нападавшими. Пожелавшим сдаться вязали руки, остальных стаскивали в кучу, предварительно обобрав. Командовавший ими Слуцкий встретил спасенных с максимальной любезностью, а вот оказавшийся рядом с ним казачий офицер при виде прапорщика и баронессы совершенно не обрадовался.
— Бриллинг, вы знакомы с баронессой? — осведомился капитан.
— Прежде я имел такую честь, — скрипнул зубами хорунжий.
— А у господина подполковника охота явно удалась, — с усмешкой продолжал офицер, глядя как тот хлопочет над своей подопечной.
— И не только у него!
— Вы про будущего графа Блудова? Пожалуй, вы правы.
— Этому не бывать! — прошептал Бриллинг, и поспешил отвернуться, чтобы никто не видел злобной гримасы, исказившие черты его лица.
[1] Имеется в виду популярный в то время цирк Чинизели.
[2] Амазонка — женский костюм для верховой езды.
[3] То есть, четверкой в ряд, как на античных квадригах, в отличие от обычных в то время запряжек цугом.
[4] Марсала — крепленое десертное вино родом с Сицилии.
[5] Асклепий — бог врачевания.
[6] При уважительном обращении к офицерам приставка «под» опускалась. То есть подпоручика звали «поручик», а подполковника «полковник».
[7] Гару мерген — черный охотник\стрелок. (туркм.)
[8] Женевская конвенция 1864 года, регламентировала облегчение участи больных и раненых на войне