Митридат
Шрифт:
– Ступайте прочь!
Тетка и племянник остались одни в просторной зале, где на настенных фресках грозно маршировали войска, скакала конница, мчались колесницы… Митридат Младший любил этот зал.
– Раздели со мной трапезу,- обратился к Роксане Митридат, наливая ей вина в чашу и придвигая блюдо со сладкими пирожками.- Давай выпьем за мою победу в предстоящей войне с колхами.
Митридат с улыбкой взял со стола свой недопитый кубок. Однако его улыбка тут же погасла.
Роксана не притронулась к вину. Она отщипнула несколько ягод от кисти винограда и, медленно жуя, проговорила:
– Не время пить вино, Митридат.
– Для чего?- не понял Митридат.
– Для того, чтобы выслушать то, что я тебе скажу,- с таинственным видом поведала Роксана.- Пришло время, мой мальчик, чтобы ты наконец узнал правду о своем отце и своей несчастной матери.
Митридат поставил недопитый кубок на стол и весь в ожидании уставился на Роксану, которая продолжала медленно жевать, не размыкая алых губ.
– Свою мать, Митридат, ты не помнишь, ведь она умерла, когда тебе не было и двух лет,- сказала Роксана.- Тебе твердили все это время, что она умерла от болезни. Но Антиоха, моя сестр и твоя мать, умерла не от болезни – она была казнена твоим отцом. Это страшная тайна, Митридат. И я рискую жизнью, открывая тебе ее.
Роксана глубоко вздохнула, чтобы справиться с волнением. Митридат молчал, ошеломленный услышанным. Наконец он спросил:
– За что отец казнил мою мать?
– Она стала ему в тягость,- ответила Роксана.- Вдобавок Антиоха не одобряла дикие выходки твоего отца. Перед этим он убил родного брата и принудил к кровосмесительной связи родную мать!
– Что?!- невольно вырвалось у Митридата.
– Да, мой мальчик.- Роксана скорбно покивала головой в уборе из пышно уложенных волос.- Лаодика, наша мать и твоя бабка, отличалась необыкновенной красотой. Иногда красота приносит женщине счастье, иногда- горе.
Роксана опять вздохнула.
– Но это… это же дико, чудовищно!- возмущенно воскликнул Митридат. И вскочил из-за стола.
– Сядь!- властно. бросила ему Роксана.- Твой отец и мой брат- ужасный человек! Для него нет ничего запретного, ради своих прихотей он может попирать всякие приличия. Помимо, своей матери, он сделал своими наложницами и всех своих сестер.
– Брать в жены сестер было в обычае у персидских царей,- неуверенно возразил Митридат.- В этом нет ничего дурного.
– А убивать своих сестер тоже было в обычае у персидских царей?- зло спросила Роксана.
Митридат подавленно молчал.
А Роксана между тем продолжала гневно говорить, наслаждаясь тем эффектом, какой произвели на племянника ее слова:
– Я знаю, честолюбие кружит людям голову, но твоего отца неуемное честолюбие лишило разума. Ему мало быть великим царем, он метит в боги, называя себя новым Дионисом! И как Дионис, окружает себя сборищем потаскух! Однако истинный Дионис, помимо женолюбия и пристрастия к вину, был также победоносным завоевателем, дошедшим до Индии, как македонский царь Александр. А твой отец, Митридат, не годится в завоеватели. Он проиграл войну Риму, не смог завоевать Родос, не смог одолеть даже кавказских иберов, полудикое племя! Все победы понтийского войска связаны с Диофантом и его сыном Архелаем: Да еще с тобой, мой мальчик. Все сказанное здесь лишь предисловие, а суть заключается в том, что наследником царства являешься не ты, Митридат, а сын Монимы-Фарнак.
При этих словах Митридат слегка вздрогнул и впился глазами в тетку.
– Это неправда! Отец сам говорил мне в присутствии…
– Уж не в присутствии ли Тирибаза или Моаферна?- насмешливо спросила она.- Эти двое всегда готовы оправдать любое злодеяние твоего отца, ибо сами, толкают его к этому. Между прочим, от рук Тирибаза нашла смерть твоя мать, а от ядов Моаферна умерли многие неугодные твоему отцу люди.
Роксана принялась перечислять прочих вельмож из царского окружения, давая каждому нелестный отзыв. Один, по ее словам, был слишком жаден другой – труслив, третий запятнал себя несправедливым поступком…
– И такие люди окружают твоего отца, исполняя каждое его желание. Негодяям всегда есть место подле негодяя! Люди достойные долго не задерживаются возле трона деспота: они неугодны уже в силу своих моральных качеств. Взять хотя бы Архелая, сумевшего добиться у Суллы столь выгодных для Понта условий мира. Но он уже оклеветан и участь его решена. Мне жаль Архелая,- с суровым лицом продолжала Роксана,- но больше всего мое сердце страдает за тебя, мой мальчик. Я сама лишь недавно узнала, что и ты стал неугоден царю. Он хочет спровадить тебя подальше от Понта, чтобы в будущем передать власть Фарнаку, своему любимцу. Ты можешь мне не верить, Митридат. Тогда твое прозрение будет горьким, ибо данный жребий всегда хуже взятого своей рукой.
В голосе Роксаны послышался неприкрытый намек. Митридат вскинул на нее осуждающие глаза.
– Ты предлагаешь мне поднять оружие против отца?
– Я предлагаю тебе, Митридат, стать царем Понта. Войско тебе верит, и оно пойдет за тобой. С войском ты победишь своего отца-тирана и без кровопролития. Его просто все оставят, когда увидят, что сила на твоей стороне. Так уже было однажды, когда твой отец в молодости отнял власть у своего младшего брата. Того тоже все покинули: и слуги, и телохранители, и даже жена…
– Мне нужно подумать,- сказал Митридат, нахмурив красивые брови.
– Раздумывать и колебаться нет времени,- нервно произнесла Роксана.- Мужчина ты или нет?
– Понту угрожают враги, а я в это время затею распрю с отцом? Так тоже не годится,- недовольно промолвил Митридат.- Сначала нужно разбить колхов и подавить восстание на Боспоре.
– А по-моему, эти восстания тебе на руку, мой юный царь,- изогнув черную бровь, многозначительно заметила Роксана.- С колхами нужно не воевать, а взять их в союзники. Это твоему отцу они враги, но не тебе. Умей же воспользоваться случаем, Митридат.
– Все равно, я должен подумать хотя бы до утра,- произнес Митридат усталым голосом.
Роксана поняла, что племянник желает остаться один. Она тотчас встала из-за стола, чтобы уйти.
– Если ты не чувствуешь в себе решимости оружием добыть себе трон, то найди в себе силы хотя бы отомстить за мать,- сказала на прощание Роксана.
Эта ночь была самой мучительной в жизни Митридата-младшего. Человек, всегда вызывавший у него глубокое уважение, вдруг обрел черты злодея. После всего сказанного Роксаной кровное родство с ним теперь казалось Митридату постыдным. Оно воспринималось им чем-то вроде кары богов. Он был возмущен двуличием и подлостью отца. Сколько раз он слышал из его уст прекрасные отзывы о своей матери, видел волнение на его лице, когда воспоминания касались последних дней жизни Антиохи, умершей, по словам отца, «от неизвестной болезни».