Миз гардемарин Харрингтон
Шрифт:
Он помедлил, внимательно ее разглядывая, а она серьезно кивнула. Гардемарин во многих отношениях был ни рыба, ни мясо. Официально она являлась кандидатом в офицеры имеющим ранг гардемарина, но не аттестованной как офицер. Ее ранг давал ей временное место в цепочке командования “Воительницы”; это, однако, не означало, что у нее будет хоть какой-нибудь пост где бы то ни было послезавершения рейса. Диплом Академии был ей гарантирован, учитывая ее оценки и общую успеваемость, но проваленная практика запросто могла стоить ей любой карьеры, ведущей к командованию кораблем. В конце концов, флот всегда испытывал потребность в штабных офицерах, чьи обязанности исправно удерживали их вне цепочки командования, а кто-то упустивший первый же шанс принять на себя ответственность за пределами учебного заведения не был желательной персоной в роли капитана королевского корабля. А если она облажается
— Вы здесь для того, чтобы учиться, а мы с капитаном будем внимательно оценивать ваши успехи. Если вы надеетесь сама однажды стать капитаном, рекомендую постараться, чтобы эти оценки были положительными. Это понятно?
— Да, сэр!
— Хорошо. — Он смерил ее долгим взглядом и слегка улыбнулся. — Согласно флотской традиции гардемарин выживший на Острове Саганами должен быть подобен кошке. Швырните его прямо в службу как хотите, и он приземлится на ноги. По крайней мере именно такой тип гардемаринов Академия пытаетсявывести и именно этого будут ожидать от вас, как от члена экипажа “Воительницы”. Однако в вашем случае есть особый, усложняющий все фактор. И я уверен, что вы полностью в курсе. А именно, — он указал подбородком на древесного кота разлегшегося поперек спинки ее кресла, — ваш... спутник.
Он подождал ее реакции. Но она просто ровно смотрела ему в глаза и он мысленно взял на заметку ее самообладание.
— Без сомнения вы гораздо лучше меня знакомы с разделом Устава, регулирующим пребывание котов на борту корабля, — продолжил он через короткое время тоном, который ясно давал понять, что ей лучшеи правда знать этот раздел. — Я ожидаю от вас его выполнения до буквы. Тот факт, что вы двое сумели пройти Остров Саганами внушает мне надежду на то, что вы выживете и на борту “Воительницы”. Но хочу предупредить, что этот мирок гораздо меньше того, что был в Академии, и с правом находиться здесь вместе вы одновременно получили обязанность избегать любых ситуаций способных негативно сказаться на работе экипажа. Верю, что и это вам понятно. Вам обоим.
— Да, сэр, — снова сказала она и он кивнул.
— Рад это слышать. В таком случае главстаршина Шелтон готов показать вам ваше жилище, какое ни есть. Удачи, миз Харрингтон.
— Спасибо, сэр.
— Свободны, — сказал он и повернулся к экрану терминала, а гардемарин снова вытянулась по стойке смирно и вслед за главстаршиной Шелтоном покинула отсек.
Хонор закончила застилать койку (простынями с меткой “Остров Саганами” и одеялом натянутым так туго, что на нем могла подпрыгнуть пятидолларовая монета), отсоединила принайтованный к сундучку модуль, а сам сундучок задвинула между ожидавшими своего часа на переборке кронштейнами. Она усмехнулась, вспомнив одного из однокурсников — из семьи землепашцев с Грифона совсем не имевшей связи с Флотом — который проявил свое бездонное невежество в тот день, когда им выдали их первые сундучки громко поинтересовавшись почему им обязательно быть абсолютно одинаковых размеров. Ответ на этот вопрос стал очевидным во время первого же учебного полета. Теперь же Хонор установила свой сундучок на место, открыла дверцу, отключила антиграв и, дождавшись когда он встанет на место обретя полный вес, включила магнитные захваты.
Несмотря на горящие индикаторы полного захвата, она подергала сундучок для проверки. Некоторым случалось поверить показаниям индикаторов когда делать этого не стоило, но в этот раз все было в порядке, так что она закрыла дверцу и принялась крепить модуль к раме ее койки. К этому делу она подошла даже внимательнее, чем к установке сундучка, а Нимиц внимательно наблюдал за ее действиями улегшись на подушку. В отличие от сундучка, который был стандартным флотским инвентарем, ей — точнее ее отцу, который подарил ей его к выпуску — пришлось заплатить за этот модуль почти семнадцать тысяч мантикорских долларов. По ее мнению, деньги эти были потрачены с умом, поскольку это был модуль жизнеобеспечения, которому предстояло сохранить жизнь Нимица в случае разгерметизации отсека. Она тщательно убедилась в том, что модуль хорошо закреплен, нажала на кнопку самотестирования и удовлетворенно кивнула, когда контрольная панель ожила и программа диагностики подтвердила полную исправность устройства. Нимиц сопроводил ее кивок собственным удовлетворенным мяуканьем. Она же отвернулась, чтобы наконец осмотреть кубрик, известный под достаточно неромантичным названием “Салажий Уголок”, пока главстаршина Шелтон не вернулся.
Это
Это и хорошо и плохо, отметила она усаживаясь в одно из спартанских, немеханизированных кресел возле видавшего виды стола. Хорошо то, что у нее и трех ее соседей будет чуть больше пространства, но, в то же самое время, это означает, что на них четверых придется вся нагрузка. Все знают, что большая часть из того, чем приходится заниматься гардемарину во время практики является просто заданиями, придуманными офицером ответственным за их обучение, тренировочными упражнениями, а не чем-то жизненно важным для корабля. Но многое все же было реальной работой. Гардемарины были офицерами короля — возможно нижайшими из нижних и только на время, но все равно офицерами, — и от них ожидалось принять на себя часть необходимой работы на борту.
Она взяла Нимица на колени и начала медленно перебирать пальцами его мягкий, пушистый мех улыбаясь при пощелкивании статического электричества сопровождавшего ее касания. Он мягко мяукнул и прижался к ней головой, наслаждаясь ее лаской, а она глубоко, медленно вздохнула. Это был первый раз, когда она смогла по-настоящему расслабиться с того момента, как закончила паковать свои скудные пожитки в сундучок этим утром на Острове Саганами, и передышка обещала оказаться короткой.
Она закрыла глаза, позволила своему мозгу немного отдохнуть, и принялась прокручивать перед мысленным взором интервью с коммандером Лэйсоном. Старпом королевского корабля был как минимум полубогом, стоящим по правую руку от Капитана. Так что действия и мнения Лэйсона не должны были подвергаться сомнению каким-то гардемарином. Но в его вопросах было нечто, некий подтекст, который она никак не могла уловить или обозначить. Она еще раз попыталась убедить себя, что все это только последствия нервозности первого дня на борту корабля. Он — старпом, и работой старпома было знать все что возможно о своих подчиненных, даже если речь идет всего-то о гардемаринах. Но Хонор чувствовала странную убежденность, приходившую редко, но никогда не обманывавшую, что дело было в чем-то еще. И так ли это, или нет, но он совершенно точно расценил появление Нимица на борту “Воительницы” по крайней мере как потенциальную проблему. Кстати, главстаршина Шелтон, похоже, чувствовал то же самое. Хонор вздохнула.
Это не было ни первым, ни вторым, ни даже двадцатым случаем, когда она встречала подобное отношение. Как и предположил коммандер Лэйсон, она была сведуща во флотских установлениях, касающихся древесных котов и принятых ими людей. Однако большинство флотских не были столь же сведущи, поскольку подобная надобность возникала очень редко. Связи между древесным котом и человеком были исчезающе редки даже на родном для Хонор Сфинксе. Шестилапые древесные жители почти никогда не встречались за пределами планеты, а во Флоте они были еще более редкими гостями, чем на гражданке. Хонор втихаря провела небольшое исследование и, насколько ей удалось установить, из всех находящихся на активной службе в настоящее время — включая ее — принятыми были не больше дюжины. Это число было ничтожным в сравнении с общей численностью персонала Флота, так что не стоило удивляться, что появление кота всегда вызывало некое оживление.
Однако понимание причин возникновения проблемы ее не решало. Хонор чувствовала болезненную уверенность в том, что присутствие Нимица расценивается как потенциально разрушительное большинством людей незнакомых с этими созданиями. Даже те, кто разбирался в этом получше, часто относились к котам как к чрезвычайно умным домашним животным, а большинство, к сожалению, и не пыталось разобраться, даже если им предоставлялась такая возможность. То, что коты не могли изобразить что-либо похожее на звуки человеческой речи только усугубляло ситуацию, а то, что они выглядели так мило и приятно ничуть не ослабляло ревнивое недовольство их присутствием.
Конечно, никто хоть раз видевший разъяренного древесного кота не перепутал бы “милого и приятного” зверька с “безобидным”. На самом деле их внушительное естественное вооружение было еще одной причиной, по которой их присутствие волновало некоторых людей, хотя Нимиц, например, ни за что не причинил бы человеку вред, кроме как при самообороне. Или защищая Хонор, что для него было совершенно равноценно. А люди, никогда не видевшие их смертоносности, имели тенденцию умиляться при виде котов и сожалеть, что у нихнет такого восхитительного любимца.