Мл. сержант. Назад в СССР. Книга 3
Шрифт:
У меня был автомат, пара магазинов. Ни бронежилета, ни каски, ни разгрузки. Из одежды только штаны, да бушлат «афганки», который сейчас был почти белым от пыли.
Выждав несколько секунд, я осмотрелся. Вроде никого.
В кишлаке было тихо, уже не стреляли. Неужели всех перебили? Да ну, не может такого быть.
Выглянув влево, увидел то место, где ранее стояла пара БТР-70, пробившихся в центр кишлака напролом. Сейчас их там не было, остались только следы от шин и кучи обломков.
Пригнувшись, я бросился к соседнему дому. Краем
Справа послышались голоса. Слева, только дальше – тоже. Я увидел пару душманов, что стояли спиной ко мне. Они что-то обсуждали, глядя на лежащее на земле тело кого-то из погибших разведчиков. Черт возьми, да тут духов полный кишлак. Меня не нашли только потому, что развалин слишком много и не везде можно пройти.
В таком виде мне тут нельзя находиться.
Я прополз дальше, увидел канаву, что вела к соседнему хану. На дари – хана, это тоже означает дом. Вроде бы. Памятку с минимумом знаний, что была у Игнатьева, я просмотрел лишь вскользь, что-то мог и перепутать.
Лег в канаву и пополз плашмя, толкая автомат перед собой. Хорошо, что дождя давно не было, а канализация в кишлаках напрочь отсутствовала, иначе мне пришлось бы несладко.
Есть, добрался. Выбрался. Рядом дверь, справа тоже послышались голоса. Выглянул и увидел около десятка душманов. Тут и там – одни носили оружие, другие просто стояли. Третьи сваливали в кучу тела наших бойцов. Их было немного, но все же. Зараза, плохо дело… Меня вот-вот заметят!
Моджахеды реально, были буквально повсюду. Чтобы выбраться из кишлака незаметно, нужно, разве что, стать невидимкой. Я сильно рискую, ползая тут. Если меня увидят, то схватят. А сражаться с одним автоматом на четыре стороны – совсем не вариант. Что я тут навоюю?
И все же, просто так сдаваться я не собирался. Мозг постоянно анализировал обстановку, перебирал в голове варианты возможных действий.
Вдруг, справа послышались шаги, ко мне кто-то приближался. Мне не оставалось ничего другого, как прошмыгнуть в дом, что я и сделал. Сердце колотилось, разгоняемое гормоном адреналина. Хоть я себя и контролировал, все равно было волнительно…
Внутри помещения царил полумрак, было тихо и пусто. Спартанский минимум мебели, ковры и циновки. Какие-то кувшины на полу, горшки, грубая керамическая посуда. А на кривом самодельном шкафу из типичного неубиваемого советского ДСП, стоял японский кассетный магнитофон. Ну и на хрена он этим чебурекам тут сдался, электричества же все равно нет… Тьфу!
К счастью, меня никто не заметил! Я торопливо осмотрелся, случайно заметил в углу традиционную афганскую одежду… Кажется, женскую. В голову пришла удачная и одновременно дерзкая мысль…
Глава 3. Импровизируй!
Управился я достаточно быстро.
Скинуть пыльный, грязный бушлат
Все зашвырнул куда-то в темный угол. Торопливо напялил на себя паранджу темного, практически черного цвета. В женской моде Средней Азии я не разбирался, от слова совсем, да и в мужской, если честно, тоже. Языками не владею, потому, может, это и не паранджа была вовсе…
Вот в военной форме, огнестрельном оружии, вспомогательном снаряжении и экипировке – это да, мое. Да и когда мне ходить по бутикам? Всю прошлую жизнь я проводил либо в горячих точках, либо поправлял здоровье в лечебных учреждениях, реже просиживал штаны на базе в ожидании задания. Как-то так оно все и пролетело, гражданской жизни у меня, по сути, и не было.
Хорошо, что одежда афганских женщин покрывает носителя с головы до пяток, оставляя открытыми только глаза. Но и там болталась какая-то полупрозрачная сетка. Все это делалось для того, чтобы на женщину не смотрели чужие мужчины.
В моем случае, это как нельзя кстати. А то еще заглянет кто, а там я, молодой и грязный. Обуви я не нашел. Хоть бы тапочки какие-нибудь попались, но куда там. А впрочем, попробуй-ка по горам полазить в тапочках… Мне же не только из кишлака нужно выбраться, но еще и как-то дальше отойти. Не нашел ничего лучше, чем натянуть свои берцы обратно. Снял-то я все быстро, а вот одевался куда дольше, хотя и торопился как мог. В итоге остался я лишь в кителе, а штаны надевать не стал – они слишком сильно выпирали по бокам из-под свисающей женской одежды. Ну и ботинки. А поверх всего та самая паранджа из плотной толстой ткани.
Запах у ткани, правда, был какой-то странный. Вроде и не воняло, а все же что-то было не то. Уж не знаю, как там обстояли дела у афганских женщин в кишлаке со стиркой белья, но порошка эта одежда не знала точно. Наверное, все было по старинке – в горном ручье, камнем по шмоткам.
Автомат я накинул на ремень и опустил стволом вниз так, что бы он свободно висел между телом и рукой и при этом не выпирал. Магазины остались болтаться в карманах кителя. Едва я успел накинуть на глаза сетку, как на входе раздался шум. Скрипнуло. Приоткрылась деревянная дверь и внутрь заглянул душман, с калашниковым в руках. Уставился на меня, я на него.
В то время в Афганистане вроде как права у женщин и мужчин были еще более-менее равными. Это потом, с приходом Талибана, все резко изменилось. Мужчина не мог вломиться в чужой дом и начать приставать к женщине. Харам.
Я поискал взглядом что-нибудь подходящее, кое-как наклонился, подобрал с пола глиняный кувшин. Кажется, внутри была вода.
Моджахед продолжал таращиться.
– Ну-ну, только попробуй мне ляпни, мол, Гюльчатай, открой личико! Я тебе открою, удивишься моей красоте! – подумал я, внутренне превратившись в пружину.